— Тогда тронулись!
И видавшие виды «Жигули» полковника в отставке выехали на дорогу.
— Вы знаете, какое у этого парня погоняло? — обратился к пассажирам Юрков.
— Какое?
— Челубей! Такой вот у него позывной.
— Н-да. Интересно.
— Я тоже так думаю.
«Лада» прошла по старой трассе, проскочила мимо остановки автобуса, сделанной в виде древнерусского шелома, и наконец свернула на Епифань. Тихий городишко, появившийся через несколько веков после Куликовской битвы.
Но Епифань они не удостоили своим вниманием, потому что на посту ДПС инспектор, которому Юрков показал свое удостоверение, сказал:
— Узбек ехал. Спрашивал дорогу до Монастырщины. Я его и запомнил потому, что ехал на иномарке. Вишь, гастарбайтеры уже начали у нас тут обживаться. Оседать. Лет пять тому назад приезжали — были голь перекатная. А теперь на иномарках разъезжают…
Но Юркову было неинтересно слушать дальнейшие сетования гаишника, который от скуки готов был распинаться еще час.
Он втиснулся обратно в свои «Жигули», и они погнали вперед. К Монастырщине.
По ходу дела прямо в салоне шло некое импровизированное совещание. Говорил Юрков:
— Понятно, что сейчас он съехал с дороги, с трассы «Дон», только потому, что ему надо уйти от наблюдения. Телефон выключил. Заизолировал его. Теперь ему надо спрятаться от камер. Но дальше — по проселочным дорогам — куда он уйдет? Он все равно выйдет на трассу. Значит, ему надо избавиться от машины. Чтобы уехать отсюда незаметно.
— А может, он поменяет номера? — предположил Казаков.
— Иномарка! «Логан!» Вычисляется элементарно. Так что вряд ли!
— Тогда надо понять, где конечная цель его дороги! Куда он устремляется. Судя по его звонкам и связям, он хочет свалить из страны. Куда?
— Скорее всего, туда, куда звонил. В Турцию. У нас с ними безвизовый режим. Самолеты летом летают из многих городов. Вот он возьмет или уже взял билет. Сдаст копье в багаж. И свалит! — предположил Юрков.
— Правильно рассуждаешь, товарищ! — сказала Бархатова, молчавшая до сих пор. — Очень интересная версия. Будем принимать ее за основную. Тогда он должен стремиться к аэропорту. Желательно к ближайшему, откуда чартеры летают в Стамбул или Анталью. Так легче затеряться среди народа. Отдыхающего.
— И есть еще одна немаловажная деталь, — продолжил мысль Юрков. — Насколько я знаю, в московских аэропортах багаж просвечивают. И стало быть, там могут обнаружить копье. А в таких провинциальных, как, скажем, в Липецке, Воронеже — можно проскочить. Вот мне кажется, он и едет в эту сторону.
— И что из этого вытекает? — спросил и сам себе ответил Казаков. — А из этого вытекает, что его надо ловить на месте. В аэропортах.
— Да, на трассу он может выехать где-то километров через сто пятьдесят. А там и Воронеж рядом! Заехал в аэропорт и тю-тю.
— Значит, нам надо выяснить, когда из Воронежа есть рейсы в Турцию. И ждать его там.
— А вдруг он на ближайший рейс не сядет. И будет ждать следующий?
— Надо разделиться! — предлагает Мария Бархатова. — Кто-то останется здесь, в Монастырщине, и будет искать его в этих местах. А кто-то должен ждать его в аэропорту.
— Ну, тогда сама жизнь решает, — отвечает Юрков. — Я в Воронеж. А вы можете остаться здесь. Проехать по селам. Будем поддерживать связь и координировать действия.
— Ну, ты же нас не высадишь посреди дороги? — с надеждой в голосе спросил иеромонах.
— Тебя, может быть, и высадил бы. А вот Марию — никогда! Кстати, Маша, вы можете ехать со мной. Он и один здесь справится, — лукаво поддразнил Евгений.
— Да я, пожалуй, останусь здесь, — серьезно, не уловив иронии, заметила Бархатова.
У Казакова в этот момент в душе вспыхнула прямо какая-то мальчишеская радость. И ликование. Глупое, давно забытое счастье, что эта интересная, умная и несомненно сильная женщина будет с ним рядом. И он сказал торопливо:
— Тогда давай к отцу Алипию. Надеюсь, он не откажется нас приютить.
Промелькнули названия придорожных сел: Вишневая, Милославщина. Дорога тянется через степи, балки и овраги.
Наконец проскочили через мост над речкой Непрядвой. Повернули по указателю «Монастырщина».
Завиднелся уже недалеко музейный комплекс. А рядом с ним и краснокирпичный храм на зеленом лугу.
Храм непростой. Зеленый купол похож на воинский шлем с православным крестом над ним.
