Загрузились. Расселись кто где. Дубравин сел на любимое место — прямо на носу палубы. Крылова высунулась из верхнего люка. Ребята поместились внутри.
Палахов подал два гудка.
И «Русь» тронулась в путь. Сначала не спеша, словно пробуя воду. А потом американский движок прогрелся, набрал обороты. И катер пошел стрелой, прямиком по водохранилищу к плотине.
Гремит музыка. Мелодия сменяет мелодию. Выехали на природу — значит, у нас «все пучком».
Волна на водохранилище с полметра высотой. Качает. Стучит в днище. Солнце вжаривает. Дубравин опустил босую ногу. И живительная влага орошает его ступню.
Отдыхают они. Радуются жизни.
Километров через пять показывается гребень плотины. Сбавляют ход. Подходят к бережку. Высаживают гонца, чтобы сбегал на шлюз.
Володька Озеров, самый младший, бежит по бетонной набережной к далекой будке, где сидит дежурный. В руке у него зажата розовая «пятихатка».
«Переговоры» длятся минут пять. И «марафонец» машет платочком издалека, мол, таможня дает добро.
Катер разворачивается носом в сторону створа ворот. Затем на малых оборотах заходит в шлюзовое озеро. И чалится к гигантскому, металлическому, ярко покрашенному поплавку, закрепленному на серой бетонной стене.
Начинается процесс.
Вход в камеру закрывают ворота. Уровень воды в большом бетонном бассейне начинает стремительно понижаться. И их посудина начинает уходить вниз. Через пару минут у Дубравина, да, наверное, и у всех остальных, появляется жутковатое ощущение. Они оказываются внутри мокрого гигантского бетонного колодца.
Откуда-то сверху, словно глас Божий, раздается голос диспетчера, сообщающего, что процесс шлюзования продолжается.
Вода ушла. И на другой стороне шлюза опускается вниз гигантская стальная отмычка. Теперь они находятся на уровне воды внизу. В реке.
Дубравин отвязывает веревку — канат, держащий их «Русь» на привязи у поплавка. Витька Палахов подает два коротких гудка. И катер медленно и аккуратно, чтобы не сесть на мель, выходит в открытую протоку Дона.
Русло узенькое, а главное, мелководное. Катер идет потихоньку-полегоньку, словно нащупывает какую-то свою траекторию. Вода здесь застойная, зеленоватая, так как за плотиной течения почти нет.
Участники экспедиции наблюдают на берегах идиллические, сменяющие друг друга картинки. То пляжики, где купаются деревенские мальчишки. То стадо коров, зашедшее по колено в воду. То лодка с сидящим в ней рыбаком.
Несколько закрытых кручами поворотов. И наконец протока выводит их к полноводному руслу Дона. Здесь течение посильнее. Двигатель набавляет обороты. И «Русь» сразу мощно набирает ход. Нос вздыбливается, а задняя часть глубоко проседает в воду.
Движение берегов ускоряется. Спидометр показывает, что катер вышел на расчетную скорость — около пятидесяти километров в час.
Гордо реет на баке бело-синий Андреевский стяг…
Все, как завороженные, любуются картинами, открывающимися взору. Прибрежные заросли. Зеленые холмы с вкраплениями белых пород. Сёла с торчащими из-за деревьев куполами церквей.
Странное ощущение овладевает всеми, кто сегодня вышел на реку. Дежавю или не дежавю, но всё кажется им до боли знакомым. Больше тридцати лет прошло с тех пор.
Так же скользил по реке их плот. Так же убегали назад берега. И плыли над головой белые облака.
Мир изменился до неузнаваемости. А они остались в душе все теми же ребятами с нашего двора.
Но река — это не только расслабуха и послеобеденное купание в теплой, мутноватой воде. Это еще и приключения.
Первое ждало их совсем недалеко. Река разлилась широко и привольно. А они зазевались. И с ходу налетели на песчаную мель. Да как налетели! Удар был настолько силен, что Дубравин, сидевший на носу, не удержался и кубарем полетел вниз, в воду.
Хорошо, что был одет в синий спасательный жилет.
Другим тоже досталось. Рухнули на сваленные в каюте палатки, стулья, спальники.
Дубравин встал в воде. И первым делом напустился на Витька:
— Куда, … ты смотрел? — и тра-та-та-та.
Ну что тут можно сказать. Он сам сидел на носу впередсмотрящим.
Стали осматриваться. Пробовать сняться с мели. Запустили заглохший двигатель. Но, похоже, сели плотно. Катер не двигался с места. Только винт гнал песок и землю.
«Ну вот! — прикинул Дубравин. — Катер весит две с половиной тонны. Да горючего триста литров. Да люди. Да палатки, утварь, припасы. Дело дрянь. Будем пробовать столкнуть вручную. Не сидеть же нам тут до мартышкиного заговения».
