команду.
Неожиданно для всех в ней оказалась и Марина Сорокаумова — депутат, продвинутый издательской группой Дубравина. Пришлась, видно, по душе бывшая комсомольская деваха. Бойкая, речистая, сердцем чистая.
В этот самый период Дубравин, занятый «Русским вопросом», решил, что неплохо было бы встретиться и поручкаться с Рюриковым.
Встреча состоялась. И оказалось, что у них похожие взгляды, привычки, видение обстановки. И вообще, они люди, что называется, одной крови.
Дубравин рассказал свою историю появления в этих краях. Устройство местной жизни. Посетовал на то, что «по большому счету не с кем поговорить».
Свела их не только взаимная симпатия, но и идея, которая давно бродила у обоих в голове. Она была проста, как колумбово яйцо. И заключалась в том, что для спасения русских нужно произвести их отрезвление.
И вот теперь в столице идея обрела окончательную форму. Власть в лице губернатора Рюрикова, церковь, представленная игуменом Фотием, и медиа с Дубравиным во главе — решили попробовать изменить отношение народа к пьянке.
А для этого к народу надо с чем-то выйти.
III
В сельском клубе не протолкнуться. Заняты все места. Мужики в тяжелых куртках и сапогах. Мнут в руках шапки. Краснолицые — то ли от мороза, то ли от принятых «на грудь» двухсот граммов. Сидят, перешептываются. Похохатывают.
Женщины неопределенного возраста. В тяжелых пальто и куртках. Лица усталые, угасшие.
Молодняк — в первых рядах. Юные цветущие девчонки с румянцем во всю щеку. Неловкие парни, неоперившиеся, холостые — жмутся по углам.
И пока глава района, хитроглазый Чигиков, представляет его, Дубравин думает о том, чем можно пронять народ. Аудитория трудная. Деревня — одно слово.
Наконец Чигиков торжественно провозглашает:
— Президент организации «Трезвое дело» Александр Дубравин! — и садится на свое место.
Дубравин прилаживает черный микрофон поудобнее. И без долгих околичностей, что называется, берет быка за рога.
— Я сам из деревни! — размеренно, но с такой силой и чувством говорит он, что зал, до этого шелестевший, сразу притихает. Видят, что этот — свой. — И из семьи, где пили. Брат мой Иван, здоровенный мужик двухметрового роста, умер в возрасте пятидесяти четырех лет! Угорел от водки. Брат умер. Пусть земля ему будет пухом! — Он помолчал. — Но что я обнаружил, когда приехал его хоронить? Я обнаружил племянников, его сыновей, которые пошли по той же стежке-дорожке. На следующий день после похорон увидел: племянник Серега сидит с молодыми дружками на том же самом месте под гаражами, на котором начинал свои посиделки Иван! И там же распивает. Значит, история повторяется? Значит, все идет по кругу? Так вот, я оставил всё и потому пришел к вам, чтобы мы все вместе наконец прервали этот порочный круг.
Дубравин сделал паузу и продолжил:
— Что говорить о людях пьющих, тех, кто уже втянулся в это дело? Бог им судья! Они уже свою судьбу определили. Я сегодня говорю о молодежи, о тех, кто только вступает в жизнь. Вот их мы должны спасти, оградить от водки, научить жить в трезвости. А иначе так и будем вымирать! Вы посмотрите, что творится с мужиками! Когда я оканчивал школу, нас в выпускном классе было двадцать восемь человек. А сейчас осталось только двенадцать. Остальные уже умерли. От чего? Да понятное дело — от чего. От пьянки! Так давайте же вместе остановим эту эпидемию, этот мор! Мы — северная страна. Такая же, как Финляндия, Норвегия, Швеция. И вы думаете, они не пьют? Пьют. И еще как! Но там давно поняли, что так дело не пойдет. И приняли соответствующие ограничительные меры. И поверьте — не зря! Если у нас средняя продолжительность жизни мужика пятьдесят девять лет, то у них — семьдесят три. И это не предел. Поэтому и нам надо сделать так, чтобы молодежь нашла себе другие занятия. А не сидела, как их деды и отцы, пропивая свою жизнь, под гаражами!
По тому, как закивали головами женщины, как опустили глаза мужчины, он понял, что попал в больное место. Все они думают о судьбе своих детей. О том будущем, которое ожидает их. И все они, как и он сам, понимают, что так жить и так пить, как пьют сегодня, нельзя.
Уже несколько месяцев он посвящал свое время и свои силы этому, казалось бы, безнадежному делу — заставить людей задуматься, изменить свои взгляды на пьяные застолья. Сделать то, что пошло прахом в середине восьмидесятых.
Начали с организации. Губернатор собрал форум, на котором присутствовали все, включая полицию, прокуратуру, здравоохранение, образование. В общем, каждой твари по паре. Разработали программу. Дубравина избрали президентом.
И пошло-поехало. Народ оживился. Открыли горячую линию, на которую стали звонить неравнодушные граждане, возмущенные подпольной
