О-о-о, приплыли, началось. Сейчас в душу полезет, блин… Даже отец не лезет, а она полезет? На фига?
– И какой?
Она смотрела и смотрела. Словно диагноз ставила. Диагноз Столешникова не пугал, он его и сам знал. Пугал взгляд. Темный, проницательный. Тяжело, когда так смотрят. Ну, просветила уже, разобралась, давай говори, чего тянуть?
– Какой? Такой… Море по колено, танком прешь, если по-другому то ли не умеешь, то ли не хочешь… Бухаешь вон, как настоящий мужик, сердце с душой на разрыв, слезы на глазах, а все только я, я, да я…
– Я, я… – басовито прогудел чуть покачивающийся старлей, проходя мимо, – головка… от кумулятивного снаряда. За ВДВ!
– За ВДВ! – Столешников выпил оставшееся, глянул волком. – Да, все так. В точку. А че тут так много десантников?
Варя вздохнула.
– Бригада у нас здесь. Это не много… вот, как день войск дяди Васи, тогда – да… Раньше все «Кутузова» на абордаж брали.
– Как брали?
– Молча. Хотя, даже и сейчас… По цепям иногда лезут, штурмом захватывают. Самое главное что?
– Не знаю…
– Самое главное – флаг повесить. Им сразу вывешивают, так они все равно стараются сами поднять. А вместо гюйса нельзя, это ж флот.
– Дерутся?
Варя усмехнулась.
– Да не, ты чего… Все ж местные, так, пошумят немного и спать идут.
– Эт хррршооо… О, смотри, еще принесли.
Варя кивнула, взяла свое.
– Ну, чего сидим? Выпиваем, раз пришли.
Стальная женщина, ничего не скажешь.
– А ты чего к нам приехал?
Фига се вопрос.
– Куда – сюда?
Варя вздохнула.
– В город-герой Новороссийск, куда ж еще.
Упрямая. Просто так не отстанет.
– А, понятно… я, типа, щас по протоколу должен что-то сказать, да?
Варя сглотнула и, глядя прямо в глаза, ответила:
– Нет, Юра… Я же вижу, ты не такой, как все. Им ничего не надо, а ты стараешься, пытаешься что-то сделать. Надо оно тебе зачем-то? Зачем?
А вот не скажет он ей. И все тут.
– Чего ты прикопалась, а? Пришла пить – пей!
Не вышло. Глаза не опустила, смотрит выжидающе.
– Свое возьму… и уеду.
Варя поцокала языком.
– Круто.
– Да, круто. А ты думала!
– Ничего я не думала. Официант!
Официантка появилась как-то неожиданно, словно ждала, когда позовут.
– Еще две.
Столешников, поддерживая голову, оперев подбородок на кулаки, удивился:
– Да как в тебя столько помещается?
Варя усмехнулась.
– Сам-то? Ну-ка, сколько пальцев?
И на полном серьезе помахала тремя длинными пальцами прямо перед его носом.
– Три, вроде.
– Молодец, три, верно. Продолжаем пить.
Стыдно сдаваться женщине. Но… Столешников тоскливо покосился на возникшую рюмку. Ничего, он просто так не сдасца… сдасся… сдастся, вот! Не сдастся! Сейчас…
