Тренер

Болей… Кричи… Ты им нужен…

– А у нас с вами тридцать восьмая минута первого тайма, уважаемые зрители. Кубок России, «Спартак-Москва» и «Метеор» из Новороссийска. Счет тот же, один – ноль в пользу москвичей. «Метеор», во главе с играющим тренером… простите, с бывшим главным тренером клуба, Юрием Столешниковым, делает все возможное, но… Подождите…

Звенигородский, вылетевший откуда не ждали, снял мяч с ноги голландца. Подбил, на лету вмазал боковым, направляя точно на Столешникова. Они поймали игру, его парни ее поймали, разбегались…

– Стола! Стола! Стола!

Услышь такое один раз, никогда не забудешь. Круче любого допинга, круче чего угодно. Красное впереди, не дорос ты еще, Столешникова останавливать… ха… дальше-дальше…

– Стола! Стола! Стола!

Белый прямоугольник и человек в нем. Двое красных наперерез, уже близко, молодые, быстрые, злые… Мяч под ногой у первого… через него… Дальше.

Столешников подхватил мяч, понял, что ноги несут его как десять лет назад, нажал, как смог быстрее. Зафинтил, прямо с ходу, почти не останавливаясь, перед вторым.

– Стола! Стола! Стола!

– Такое мастерство не проходит с годами… Столешников убирает второго… Обыгрывает третьего защитника!

Третий запутался, зашел не с того бока, чуть не врезался в товарища. Столешников, сжав зубы, видя боковым красное, рвался к воротам.

– Столешников играет в стенку с партнером, выходит один на один…

Вратарь просчитал его, вышел в ближний угол, сжался пружиной. Столешников, подхватив мяч от Масяни, подыграл, стараясь не сбросить скорость. Физика, друг в воротах, она и на поле физика…

– Молчим. Молчим. Давай, Юра!

Выдох. Глаза в глаза, на короткий миг. Замах… Вратарь прыгает, прыгает туда, куда должен лететь мяч… удар… не возьмешь… скорость и сила не те… не берется такой мяч… ну…

– Гол…

– ГОЛ!!

– ГО-О-О-Л!!!

Звуки накрыли со всех сторон. Вместе с Масяней, успевшим первым и почти оседлавшим Столешникова. Гол… первый гол за… какая разница? Он забил, забил «Спартаку», за свой «Метеор». Забил…

– СТОЛА! СТОЛА! СТОЛА!

Сорок тысяч человек в унисон. Это страшно. Это грозно. Это ошеломляюще.

– СТОЛА! СТОЛА! СТОЛА!

На красной трибуне палили файеры. Ревели неразборчиво, стоя, в дыму, в злости и выдыхающемся пиве. Да, кому хочется такого? Никому. Негодуйте, парни, ваше право.

– СТОЛА! СТОЛА! СТОЛА!

На бровке Бергер изображает странноватый танец, прыгает скамейка с запасными, грива Зуева летает вверх-вниз. Даша? Даша вон там, на трибуне, точно, она…

Столешников побежал к своей трибуне, поднимая руку, улыбаясь…

Свисток.

Что?!

Откуда?!!

– Да! Согласен, это предвзятая позиция, понимаю, но ничего не могу сделать. Что бы там ни было со счетом, но это триумфальное возвращение… а… Нет, простите… судья офсайд показывает? Они серьезно?

– А… А был ли офсайд? По мне, так не было и в помине… Судья, конечно, прав, но…

– Судье виднее, конечно, но болельщики с нами согласны на все сто. Смотрите, что на трибунах творится.

– Возмущены, конечно возмущены черноморцы… Как бы не вмешалась полиция…

– Файеры жгли и москвичи… Не должны. Да, вот несколько сотрудников полиции поднимаются на трибуны. Наверное, всем стоит успокоиться, и даже нам… Обидно… обидно за Столешникова.

– За «Метеор» обидно, коллеги… Как играют!

Столешников смотрел на ребят. Те атаковали судью, но толку… толку ноль. Ладно, это только первый период, время есть… Назад, назад… Да