назвали его Эмир. Мальчик был первым сыном Арзу, но четвертым ребенком Али. Старшие дети, двое сыновей и дочь, уже давно выросли и стали самостоятельными.
– У них, наверно, большая разница в возрасте, – заметила девушка.
– Да, большая, – сказал я, – довольно большая. Попробую предположить… Навскидку примерно тридцать лет.
– Тогда не стоит удивляться, – покачала она головой с видом опытной женщины.
– Чему не стоит удивляться? – спросил я.
– Я хочу сказать, что в такой ситуации женщины обычно изменяют. Разве не для этого она и к вам приходила?
– Она не была моей любовницей.
– Какой она была?
– Веселой. Людей привлекала ее энергетика. Ее смех, ее манера двигаться, ее походка – она была полна жизни.
Девушка спросила, была ли Арзу красивой. Я сказал, что она была красивой, даже очень красивой, и сказал так, как будто в чем-то признался. Девушкам обычно не нравится, когда им рассказывают о красоте других женщин. Девчонка на какое-то время задумалась. По лицу пробежали неясные тени. Затем она спросила:
– Вы могли бы быть отцом этого мальчика, как его зовут? Эмир.
– Нет, конечно, – ответил я. – С чего вы взяли?
– Вы уверены?
– Конечно, уверен, – сказал я. – Это не мой ребенок.
Она спросила, откуда у меня такая уверенность.
– Я уверен, – произнес я, – потому что у нас не было тех отношений, на которые вы намекаете.
– Да-а-а, – протянула она, – все проясняется. Убийство ревнивым мужем.
– Я не понял, что у вас проясняется.
– Ну, муж узнал, что у его жены с вами связь.
– Прошу меня простить, – сказал я. – Не сердитесь, что я смеюсь, но если бы вы познакомились с Али, то вы бы сразу увидели, какая это глупая теория. Он не может ни на кого поднять руку не то что с ножом, но даже с кисточкой.
– Нечего смеяться надо мной.
– Милочка, не стоит сразу обижаться. Ваши предположения совершенно неверны. Я просто немного улыбнулся, – сказал я.
– А может быть, все наоборот.
– Что значит «наоборот»?
– Может быть, это не ревнивый муж, а ревнивый возлюбленный.
– То есть вы называете убийцей меня?
– Почему бы и нет?
– Послушайте, вы так искренне злитесь, что мне снова хочется смеяться, и вы снова на меня разозлитесь. Точнее говоря, вы слишком быстро обижаетесь.
Мои слова прозвучали как предупреждение, и в комнате воцарилось молчание.
– Теперь моя очередь, – сказал я. – Кто вы? Чем занимаетесь? Есть ли у вас муж? Кто ваши родные?
– Я обязана вам отвечать? – напряглась она.
– Да, – сказал я. – Слово есть слово. Я вам все рассказал, теперь и вы обязаны мне все рассказать.
Она облизывала губы, не зная, с чего начать. Затем, судя по всему, решив, чтобы все это поскорее закончилось, начала быстро-быстро рассказывать. Она сказала, что изучала журналистику в Мраморноморском университете и, закончив его, начала работать корреспондентом в газете, а одновременно поступила в магистратуру. Нет, она не замужем, живет вместе с родителями, ее отец – зубной врач, у него частный кабинет в Кадыкёе, а мать – домохозяйка. У нее нет братьев и сестер, она – единственный ребенок. Убийство в Подиме – ее первое большое задание, которому она сразу придумала именно такой заголовок. Если она выполнит его с успехом, то ее положение в газете упрочится.
– У вас есть возлюбленный?
Этот вопрос застал ее врасплох. Она растерялась и, широко раскрыв глаза, переспросила:
– Что вы сказали?
– Я спросил, есть ли у вас возлюбленный.
Это совершенно меня не касается! Как я осмелился такое спрашивать, какой же я странный человек! Гневно ответив мне, она внезапно заметила, что диктофон по-прежнему включен, и воскликнула:
– Ужас какой-то! Я, оказывается, записываю сама себя. Видите, до чего вы меня довели.
