– Нет.
«Он знает, – поняла я, – он убит. Сложил крылья, потерял волю, издыхает».
– Самохин, ты знаешь, а я знаю, что ты знаешь.
– Про что?
– Про кого. Про Свету.
– А…
– Ленка их видела в кафе.
– А…
– Самохин, хватить плакать! Возьми себя в руки!
– А…
– Или я тебя возьму!
– Зачем?
– Чтобы все исправить, чтобы вернуть, как было!
– Думаешь, возможно?
– Уверена на сто процентов! – сильно преувеличила я. – Прочисти уши и включи мозги! К тебе придет моя племянница, та самая. Она ушлая девица, она все устроит.
– Соблазнит молодого поганца?
– Вряд ли это поможет. Нам нужно системное решение проблемы, а не локальное. Не только избавиться от данного, как ты выражаешься, поганца, а сделать так, чтобы ни один другой больше не появился.
– Это реально?
– На двести процентов, – я повысила ставки. – От тебя требуется только слушать Шуру и делать то, что она скажет. Ничего сложного, только делай, что она скажет, – повторила я.
– Ну-у, не знаю…
– Чего ты не знаешь, страдалец? Хочешь ли вернуть жену?
– Очень хочу! – Впервые в голосе появились эмоции.
– Тогда говори, в котором часу и где вы с Шурой завтра встречаетесь.
– Кафешка рядом с моим офисом, называется «Подсолнух». В двенадцать дня.
– Договорились. Пока!
После омоложения я стала похожа на героинь французских фильмов, которые половину экранного времени просиживают в ресторациях.
Витя выглядел даже хуже, чем я предполагала. Жухлый престарелый Пьеро, перенесший потерю близких, всего имущества, жесткую химиотерапию и проспавший несколько часов под работающим рентгеновским аппаратом. Света была либо жестокосердна до крайности, либо влюблена в своего поганца до ослепления, либо мстила Вите, чьи прошлые грехи вдруг открылись.
Самохин выслушал мой план без энтузиазма:
– Какая-то авантюра. Для тебя это хиханьки да хаханьки, а у меня жизнь сломана.
– Так почини! Думаешь, если станешь предаваться вселенской скорби, поможет? Света из жалости к тебе вернется? Тогда уж действуй до конца. Иди на паперть, проси милостыню, вид у тебя подходящий. Жена смилостивится, заберет тебя, приведет домой, покормит, положит на диван, а сама пойдет блуд тешить. Скажи, на кой ляд ты, жухлый, ей сдался, когда есть молодой резвый конь?
– В этом все дело.
Я говорила с Витей грубо и жестко, как говорила бы, будь я не в образе молоденькой девушки, а в собственном. Тыкала, хотя по роли мне было не положено, чтобы подчеркнуть неуважение и презрение. В рекламе такое сплошь и рядом. «У нас самые низкие цены! Зайди и убедись!» Почему они мне тыкают? Потому, что не уважают!
– Дело в том, что ты распустил слезы-сопли до колен, разнюнился как детсадовец на горшке.
– Не очень.
– Пей виагру или другие афродизиаки для мужчин. Их теперь больше, чем средств от поноса. Сходи в салон, пусть тебя постригут, наложат маски на лицо, сделают обертывания тела, тайский массаж закажи, девушки канкан спляшут у тебя на спине и своими острыми сосками нарисуют узоры на твоей груди.
– Все-то ты знаешь.
– Да! Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты можешь вообразить. Ты не способен задать себе элементарный вопрос. В чем твое преимущество перед
