– Я не знаю, помнишь ты об этом или нет, но недавно я говорил тебе, что в подвале под церковью есть небольшая квартира. Когда-то там жил пастор, работавший с молодежью. Она крошечная, но в ней есть все необходимое.
– Я ничего не знаю об этой квартире.? – Только смутно припоминала, что Дрю говорил нечто подобное несколько недель назад.
– В основном ее использовали как склад. Старейшины решили, что стоит сдать ее в аренду. Дополнительный доход помог бы церкви свести бюджет. Вначале я был против, потому что пришлось бы здорово потрудиться, прежде чем сдать ее жильцу. Но с тех пор я успел передумать.
– И ты хочешь, чтобы в эту квартирку въехала я?
– Да. По правде говоря, я принял это решение, как только услышал, что случилось и что Стрелка так и не задержали.
– Правда?
Он снова взял меня за руку и сжал мои пальцы.
– Я не позволю тебе оставаться в опасном месте. Линда Кинкейд и Лилли Палмер вместе с другими волонтерами без устали готовят квартиру к твоему приезду. Если верить Лилли, а ей можно верить, твои вещи как раз перевезут туда к тому времени, как тебя выпишут. Тебе даже не придется возвращаться в свой старый дом.
– Моя работа…
– Будет ждать тебя до тех пор, пока ты не сумеешь к ней вернуться, но я буду отвозить тебя туда по утрам и забирать по окончании каждой смены.
– Дрю…
– Если ты собираешься мне возражать, не трудись,? – сказал он, прерывая меня.? – Все уже решено. Никто из нас не хочет дать Стрелку еще один шанс подобраться к тебе. Подвал церкви безопасен, там есть сигнализация. Я обновил освещение. К тому же я живу почти в двух шагах.
Мысль о том, что я буду жить так близко к Дрю и детям, нравилась мне, с какой стороны ни посмотри.
– Спасибо,? – прошептала я, ошеломленная любовью и заботой, которую проявили ко мне друзья.
– Пожалуйста,? – сказал Дрю.? – И, кстати, пока не забыл: Сара нарисовала тебе картинку.
Он отвернулся и потянулся за рисунком.
Я громко рассмеялась, когда увидела ее. Девятилетняя девочка нарисовала меня в стиле «палка-палка-огуречик», причем «огуречик» головы вышел вдвое больше палочного тела. Рядом с кроватью она нарисовала стойку капельницы и ночной столик с Библией. А затем большими буквами вывела под рисунком: «Скорей поправляйся!»
С момента нападения я впервые провела так много времени в полном сознании и очень устала. Я отчаянно пыталась держать глаза открытыми, но они все равно слипались.
– Кажется, мне нужно немного поспать.
– Вот и поспи.
– Я не хочу.? – Если я засну, я впустую потрачу то драгоценное время, которое Дрю мог провести рядом со мной, а этого я определенно не хотела.? – Я очень по тебе соскучилась.
– Я буду здесь, когда ты проснешься.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Он наклонился и поцеловал меня в щеку. Его близость меня согревала. Но бой был уже проигран, я чувствовала, как меня затягивает в сон, и не могла сопротивляться этому притяжению. Время исчезло, а затем я проснулась от звука шепчущих голосов. Голос Дрю я опознала немедленно. Второй голос был мне смутно знаком. Я попыталась выудить из памяти имя.
– Как она?
Дрю ответил:
– Лучше. Она уже приходила в себя, и мы поговорили. С каждым разом она все дольше остается в сознании. Это хороший знак.
– Я рада это слышать.
Не сразу, но я все же узнала голос Линды Кинкейд.
– В квартире все готово? – спросил Дрю.
– Да, мы уже закончили перевозить ее вещи. Лилли сейчас их распаковывает. Мы все устроим к моменту, когда Шей выпустят из больницы.
Мне стоило бы дать им знак, что я проснулась, но легче было расслабиться в тепле, под тихий разговор, и просто отдыхать.
– Я вам очень благодарен,? – сказал Дрю.
Я тоже была благодарна. Я понятия не имела, сколько времени мне понадобится, чтобы восстановиться после этой операции и всех своих повреждений, но наверняка прошло бы несколько недель, прежде чем я нашла бы в себе силы упаковать вещи и переехать. То, что все организовали заранее, стало для меня неожиданным подарком.
– Дрю, ты уверен, что поступаешь правильно? – В голосе Линды звучала нерешительность.
