Остатки ужина были убраны со стола, и на кухне гудела посудомоечная машина. Мэтт хлопнул ладонью о диван.
– Прекрати! Прекрати, Джесс! – прохрипел он с красным лицом. – Я больше не могу это слушать!
Положив голову мужу на колени, Джессика раздраженно проговорила:
– Это несмешно, Мэтт. Не стоит придираться друг к другу. Возможно, я не сумела описать тебе все так, как было на самом деле. Но ведь это было всего лишь одно занятие по йоге, а ты посчитал его идиотским, именно так ты решил и теперь зациклился на этом. И к тому же… – Нагнувшись к полу, она взяла бутылку, вылила остатки красного вина в коньячную рюмку и, подняв голову, отглотнула воды со льдом. – Возможно, он выглядит чуть нелепо, но на самом деле он привлекательный.
– Ему и вправду нужно быть привлекательным для того, чтобы водить вас за нос. – Сложив вместе большой и указательный пальцы, Мэтт пропел: – Мммммм.
– Серьезно, Мэтт, он очень симпатичный, несмотря на все свои странности!
– Ответственность лежит на его родителях. Нам нужно быть уверенными в том, что ты вынашиваешь здорового, крепкого ребенка, никто из этих претенциозных хиппи не должен воздействовать на нашего малыша. Я говорю о том, что они совершили свою первую ошибку. – Он закатил глаза.
Джессика рассмеялась.
– Я рад, что ты смеешься, милая. Я так волновался за тебя, когда ты сбежала с ультразвукового исследования и не разговаривала со мной. Я не знаю, что делать, и мне неприятно чувствовать себя беспомощным. Если я не понимаю, что идет не так, я не могу это исправить.
– Прости.
– Не нужно извиняться. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, и не понимаю, что случилось.
Джессика повернулась к мужу.
– Я не смогла совладать с собой, вот и все.
– Ну, это понятно, это важное событие. – Он погладил ее по руке.
– На самом деле я не просто не смогла совладать с собой. Мне было страшно. Мне и теперь страшно, – прошептала она, прежде чем всхлипнуть.
– Чего ты боишься? – придвинувшись ближе, спросил Мэттью и прижался губами к ее голове.
– Я боюсь, что ничему не научусь, – пробормотала она сквозь слезы.
– Чему не научишься?
Покачав головой, Джессика вытерла губы и глаза.
– Быть хорошей матерью! – Она откинула волосы с лица. – Я не знаю, как печь торты на день рождения, и приглашать детей на праздники, и кормить их! Все было отлично, когда я была ребенком – моей маме довольно было позвать бабушку, жившую через две дороги от нас, всякий раз, когда возникала такая потребность. Кроме того, рядом жили ее подруги, у которых тоже были дети, например, Полли. У меня все иначе. И я не знаю, смогу я со всем этим справиться или нет.
– Ох, Джесс, ты собираешься стать удивительной мамочкой! – Он тихо засмеялся.
– А если предположить, что нет? – Она глубоко вздохнула.
Мэттью потрепал ее по волосам.
– Ты – замечательная. Ты – умница, и ты сможешь добиться всего, что задумаешь.
– Но я никуда не гожусь. Я не умею правильно гладить, и ты прав, что повариха из меня тоже никудышная. И я все время думаю о Дэнни. Мама и папа все делали правильно, они были добрыми и трудолюбивыми, и они любили нас, но тем не менее не уберегли его, понимаешь? Как мы убережем своих детей, Мэтт? Я так волнуюсь из-за того, что могу ошибиться.
Мэттью вздохнул. Потом он заговорил неторопливо и вдумчиво:
– Дэнни погиб в автомобильной аварии, в этом никто не виноват. То, что случилось, ужасно, но с нами такого не произойдет. Я знаю, что тебе страшно, но из тебя получится изумительная мамочка, и я все время буду рядом, я помогу тебе решить все проблемы. Мы сделаем это вместе, Джесс, хорошо? Вместе.
Шмыгнув носом, Джессика кивнула, размазывая по его руке невысохшие слезы и тушь.
– Хорошо.
– После того, что ты рассказала о Дэнни, я уверен, что ему не понравилось бы, что ты причиняешь вред своей беременности, переживая из-за того, что никогда не случится. Разве не так?
– Да, ему не понравилось бы. – Джессика представила лицо брата. – Прости, что я убежала. Я немного капризничаю.
– Маленькие капризы позволительны. Но больше не убегай, поговори со мной, позволь мне все уладить, ладно?
– Ладно, – опять кивнула она.
– Вот такой ты мне нравишься, – улыбнулся Мэттью.
Она снова глубоко вздохнула.
