– Мы не хотим знать, кто у нас будет, Джесс? – спросил, как будто напоминая, Мэттью.
– Нет, пусть это будет отчасти неожиданностью. – Джессика не отрывала глаз от экрана. Она почти ничего не могла разобрать, видя зернистое, беловато-серое изображение на черном фоне.
– О, не волнуйтесь, – сказала женщина, продолжая смотреть на экран, – пока рановато для того, чтобы я могла что-нибудь сказать. – Она улыбнулась.
– Я почти ничего не вижу, не говоря уже о пенисе, – высоким голосом проговорила Джессика.
– Сейчас я сделаю покрупнее. – Женщина повернула ручку настройки и укрупнила изображение.
Джессика искоса смотрела на экран до тех пор, пока не различила дрожащую трубочку.
– Это сердце вашего ребенка.
Джессика сделала резкий вдох.
– Ой! Ой, как здорово! Сердце моего малыша!
– А здесь можно увидеть четкие очертания. – Она щелкнула мышкой и еще раз укрупнила изображение.
Джессика наблюдала за тем, как изображение их ребенка становится все более резким.
– О! Мэтт! Смотри! Смотри!
Она не могла отвести взгляда от довольно четких очертаний малыша в профиль. Можно было без труда различить большую голову и две маленькие ручки у лица. Были видны округлый животик и две согнутые ножки.
– О боже! Это наш ребенок! Посмотри на него. Это наш малыш! Он удивительный. – Джессика пристально смотрела на изображение на экране, ее глаза увлажнились от подступивших слез. Вскоре она начала всхлипывать, не в силах остановиться. Она почувствовала, что ошеломлена, и ей стало очень страшно. Соскользнув с кушетки, она натянула джинсы, сунула ноги в кроссовки и выбежала из комнаты.
– Джесс? – Мэттью с улыбкой поблагодарил врача и побежал вслед за женой. – Джесс! – окликнул он ее, выбежав в коридор.
Он увидел, что она стоит, облокотившись о машину и обхватив руками живот.
– С какой стати?.. Что происходит?
Джессика пожала плечами.
– Джесс, поговори со мной! – Он взял ее за руку.
– Мы можем сейчас же сесть в машину? – Она, чуть не плача, смотрела на него снизу вверх.
Они ехали молча, пока Мэтт не набрался смелости и не заговорил.
– О чем ты думаешь? – попытался он завязать разговор.
– Ни о чем.
– Должна же ты о чем-то думать! – засмеялся он.
– Да, теперь я думаю. Я обдумываю твой вопрос! – Через некоторое время на ее лице заиграла легкая улыбка.
Мэттью положил ладонь ей на бедро.
Прошло довольно много времени, прежде чем Джессика вновь нарушила молчание:
– С каждым новым днем беременности я все лучше и лучше понимаю, через что пришлось пройти моей маме, когда она потеряла Дэнни. – Она посмотрела в окно, где один пейзаж быстро сменялся другим. – Не могу представить, как из крохотной горошинки он превращается в дышащее живое существо, в подростка, а потом умирает. Какая утрата!
– Да. Я всегда думал, что твои мама и папа, должно быть, сильные люди, раз они смогли пережить это.
Джессика посмотрела на мужа.
– Я не уверена, что они пережили это и остались прежними. Его смерть изменила их, ввергла в безумие, а когда они очнулись, вернувшись из небытия, то стали другими.
– В каком смысле?
Джессика обдумывала ответ.
– Отец стал тихим, погруженным в себя, как будто он все время о чем-то думает. Наверное, ему тяжело. А мама, – она вздохнула, представив себе Корал до и после смерти Дэнни, – она погасла.
Мэттью кивнул.
– Конечно.
– Ты понимаешь, как дети изменят твою жизнь? Я имею в виду, что ты думаешь только о хорошем, о позитивном, о счастье, но, если предположить, что они принесут тебе боль, горе, потери? Это рискованно, разве нет?
– Полагаю, что да. – Он сжал ее ногу. – Но игра стоит свеч, Джесс.
– О, да. – Она накрыла его ладонь своей. – Игра стоит свеч.
