11
Было двадцать четвертое июля. Вздохнув, Джессика моргнула и медленно перевернулась на бок. Теперь просыпаться рано и следить за своим положением во сне стало для нее почти привычным делом. Прищурившись, она попыталась сфокусировать взгляд на часах. Было 4 часа утра.
– Уф, – очень громко проворчала она. Хотя ей искренне не хотелось будить мужа, в глубине души она была раздражена тем, что он спит, как младенец, тогда как их настоящий ребенок, который растет у нее внутри, брыкается и будит ее, давя на мочевой пузырь до тех пор, пока она не обратит на него должного внимания. Ее немного беспокоило то, что Мэттью, будучи половиной их родительского дуэта, в прошедшие девять месяцев продолжал вести нормальную жизнь. Всю ночь напролет он спал и не был похож на сдувшийся пляжный мяч. Разве это справедливо?
Просыпаться в такую несусветную рань стало для нее привычкой. Джессика крутилась и вертелась с боку на бок до 6 утра, когда она больше не могла терпеть, и, ведомая скукой, набрасывала поверх пижамы толстовку Мэттью, наливала себе чая и смотрела всякую ерунду по телевизору. Потом, в 8 утра, когда она слушала прогноз погоды, а все готовились начать новый день, она чувствовала себя такой вялой, что могла проспать несколько часов.
Боль в спине и судороги в ногах немного стихали, когда она клала между бедрами маленькую подушку и переворачивалась на бок. Нагнувшись, чтобы взять подушку, заранее положенную на свободную кровать в гостевой комнате, она с ужасом осознала, что обмочилась.
– О господи! С какой стати? – Смертельно сконфуженная, она сунула руку под одеяло, а потом потрогала ладонь большим пальцем. Она была мокрой. Джессика с трудом перегнулась через кровать и включила лампу на прикроватном столике. У нее замерло сердце, когда она увидела, что это не кровь. Она украдкой понюхала руку, она пахла чем-то сладким, определенно не мочой.
– Хорошо. Хорошо. – Сделав глубокий вдох, она поняла, что у нее отошли воды. Вслед за этим пришло осознание нового ощущения в животе. Она почувствовала тянущую боль внизу живота, слегка напоминающую боли во время месячных, но сильнее. Она потрогала живот и нервно выдохнула.
– Мэтт. – Он тихо заворчал, но, так и не очнувшись от глубокого сна, продолжал лежать на боку. – Мэтт! – проговорила она чуть громче и вместо поглаживания легонько толкнула его.
– Что? – спросил он хриплым голосом. Он всегда был недоволен, когда его будили.
– У меня отошли воды.
– Еще слишком рано, – пробормотал он, натягивая на плечо съехавшее с него пуховое одеяло.
– Что значит слишком рано? – Сев на кровати, Джессика пихнула его локтем в спину. – Я, черт побери, рожаю, Мэттью! – Она начала смеяться, когда и душой, и телом до конца осознала, что с ней происходит.
Окончательно проснувшись, Мэттью резко сел на кровати. Его волосы были с одной стороны примяты, а с другой стояли дыбом, как у мягкой игрушки из 70-х годов. – Что, правда? Прямо сейчас? Как ты поняла? – Он непрестанно моргал, протирая глаза.
Джессика кивнула.
– Я сижу в луже амниотической жидкости. – Подняв одеяло, она быстро заглянула под него. – По правде говоря, и ты тоже.
– Иисусе Христе!
Джессика засмеялась, глядя, как ее муж, как ужаленный, спрыгивает с супружеского ложа.
Он шарил по полу в поисках трусов.
– Ты полагаешь, что будешь кричать, цепляясь за спинку кровати или что-то в этом роде?
– На самом деле я не могу сказать с уверенностью, что я буду делать. Я раньше никогда не рожала. – Похлопывая по одеялу вокруг себя, она улыбнулась.
– Как ты себя чувствуешь? – Сев на край кровати, он продел руки в длинные рукава футболки с эмблемой команды «Куинз Парк Рейнджерс».
– Все отлично, я волнуюсь, нервничаю, и я счастлива!
– Ладно, ладно. Это все очень хорошо. – Мэттью надул щеки и выдохнул. – Я тоже очень нервничаю.
– Кстати, Мэтт. Ты надел трусы задом наперед.
Мэттью посмотрел вниз.
– Ведь переворачивать одежду после того, как ты неправильно надел ее, не предвещает неудачи? Наверное, нет. – Он натянул джинсы поверх надетых задом наперед трусов.
Джессика внимательно посмотрела на мужа.
– Ты уверен, что хочешь надеть футболку? Мне не хочется выглядеть старой клячей, но там будут делать фотографии на память, возможно, мы сохраним их на всю жизнь, а ты будешь увековечен в своей майке «Куинз Парк Рейнджерс». – Она закусила щеку.
– Точно! Вот поэтому она идеально подходит. Кроме того, я хочу, чтобы Лео Энтони, появляясь на свет, видел прекрасные голубые вензеля «Куинз Парк Рейнджерс» на белом фоне! – Оттянув материю на груди, он поднес ее к губам и поцеловал.
Джессика закатила глаза.
– Или дочь… – подсказала она. –
– Да. Или она, это великолепно, если родится девочка, она, возможно, выйдет замуж за футболиста из «Куинз Парк Рейнджерс»! – При этих словах лицо
