В зеркале Ира увидела себя как бы со стороны — загорелая молодая женщина, цвет глаз которой здорово сочетался с голубоватым халцедоном. Ира осталась довольна увиденным.
— Bueno! Bueno! — повторяла продавщица. Ира уже знала это слово: в переводе на русский — хорошо, здорово.
— Я возьму это, — сказала Ира, снимая кулон. И тут она поймала на себе восхищенный взгляд молодого, черноволосого испанца. Он стоял невдалеке и, улыбаясь, глядел на Иру. Ей стало приятно, и она тоже улыбнулась в ответ.
Продавщица тем временем протянула ей устройство для карточки и попросила набрать код…
Положив покупки в сумочку, Ира вышла из магазина. Следом шел тот самый мужчина, который так восхищенно смотрел на нее в магазине. Спросил что-то по-испански. Ира не поняла, так как на испанском знала только с десяток слов — добрый вечер, до свидания, спасибо, хорошо и считала до пяти. Сказала, что говорит на английском.
— Меня зовут Густаво. Давайте познакомимся!
Через некоторое время они сидели в кафе. Густаво говорил много, по-английски, сбивался на испанский, временами задумывался о чем-то, потом, вроде как очнувшись, продолжал рассказывать Ире разные истории из своей жизни и из жизни знакомых людей. Много рассказывал об истории Канарских островов, о быте местных жителей. От него она узнала о языке свиста.
Оказывается, этим языком владели жители острова Гомера. Остров очень гористый, в нем много долин, поросших лесом и замечательными травами. Жители занимаются земледелием и скотоводством. В отличие от других мест, где пасут коз или овец, здесь козы и овцы гуляют свободно, и поэтому часто теряются. И вот два жителя острова на языке свиста разговаривают примерно так:
— Хуан, это не твоя коза ко мне пришла с желтым пятном?
— Нет, Педро, не моя. Это коза Пабло. Педро, скажи это Пабло, а то мне некогда.
— Хуан, я скажу, но ты не отправляй козу к Пабло сегодня, а то уже туман — она может заблудиться.
И еще Ира узнала, что местные жители не разучились языку свиста, передавая его из поколения в поколение с тех давних времен, когда римляне, завоевав север Африки, отрезали языки у воинствующих племен, чтобы они не могли общаться, сажали их на корабли и пускали в плавание. Бедняги не могли разговаривать и научились свистеть. Они достигли острова Гомера, поселились там, у них рождались дети, которые уже могли говорить, но язык свиста остался.
И здесь, в горах, где не работают мобильники, он иногда очень пригождается…
Ира слушала, как зачарованная.
— Вот послушать бы!
— Так давайте поедем ко мне в гости!
— Куда это?
— На остров Гомера.
— Да я уезжаю через три дня. Не успеем.
Густаво засмеялся.
— Ехать всего тридцать пять минут туда и тридцать пять минут обратно. Поедем!
При этих словах он взял руку Ирины и слегка пожал ее.
Что было потом, позже она не смогла себе объяснить. Как в тумане все. Послушала его. Поехала.
Пока плыли на теплоходе, Густаво крепко держал ее за руку, и без умолку говорил о чем-то. Он словно боялся, что, если замолчит, Ира передумает ехать к нему. Хотя с теплохода деться все равно было некуда…
Он был горячим парнем и очень нравился девушкам. Они даже хвастались друг другу, как он хорош в постели. А он, сам себе с трудом признаваясь, любил не страстных испанок, этаких «кармен», а нежных и ласковых североевропейских женщин, которых нечасто встречал в жизни.
И вот, поди ж ты, именно сейчас ему повезло! Именно сейчас, когда не то, что до любви, ни до чего дела не было. Только деньги были нужны. Позарез!
Господи, надоумь, как быть?!
Да что у Господа спрашивать. Если не добудет денег — ему не жить. Тут надо выбирать — он сам или эта незнакомая девушка.
Стоп! Ведь можно и по-другому, не обязательно брать такой грех на душу. Только как это сделать?..
Густаво лежал тихо, не шевелясь. За окном в ночной тишине, где-то далеко внизу, лаяли собаки. По крыше хижины тихонько постукивали капли дождя. Наверно, неуютно сейчас в лесу, сыро…
Лес! Она там заблудится, не зная, куда идти. Лес огромный, непроходимый. Но, за несколько дней, может, и найдет дорогу, не погибнет…
У него отчего-то полегчало на душе.
Не спалось. Дождь все сильней стучал по крыше. Вот напасть! Надо, чтобы к утру прошел, а то в такую погоду ей вряд ли захочется в лес идти.
Она пошевелилась во сне и повернулась к нему. Лунный свет упал на такое милое, славянское лицо.
