разыгрывается…
Причина большого аппетита у толстушки каждый день новая. Теперь мне кажется, что если Наташа — то непременно толстуха, а Лариса — как селедка…
Без Сереги мне, конечно, скучно.
Познакомилась с парочкой из Питера. Ничего такие, интересные. А познакомились в бассейне. Хотя бассейном это трудно назвать. Скорее на большую ванну похож. И мелкий такой же. Плавать только по диагонали можно, и то это будет три гребка. Ну, вот я решила поплыть, а этот морж (он как морж отфыркивается) уже весь бассейн занял. Говорю: «Здрасьте, вы тут не один…» А он: «Присоединяйтесь», и улыбнулся. Я уже тоже было заулыбалась, и тут его жена подплывает. Она взвешиваться ходила. Теперь ходим везде втроем.
Они люди не бедные. Она — вся в золоте и каменьях. И он — с перстнями. Смешной — когда разговаривает, руку часто к лицу подносит, волосы поправляет. А все для того, чтобы его перстни заметили. Ну, как он плавает — уже понятно. Все разбегаются, видя такой класс! А в ресторане — умора! Он садится за стол и вдет, пока жена ему все принесет. Она, бедняжка, туда-сюда, туда-сюда. А он еще попробует — да в сторону отставит — мол, «не то». А когда «то» — жена на своей тарелочке все съест и у него с тарелки подъедает. Но тоже худеть очень хочет, как я.
Они здесь не первый раз, так что для меня экскурсоводами были на первых порах. А то в нашем санатории и заблудиться можно. И вообще они много повидали — слушать их любопытно.
Завтра на концерт симфонического оркестра Западной Чехии идем. Программа хорошая — Штраус, Моцарт… говорят, достойно внимания. Дома-то у себя не ходим, как и в музеи. Знаем, что всегда успеется…
Верочка, заканчиваю. Сейчас на газовые уколы побегу. Была только один раз и кричала, как резаная — так больно! Но — полезно для кровообращения! Мой знакомый Валентин медсестру, которая газовые уколы делает, Эльзой Кох прозвал. По-моему — в точку! Она и внешне похожа — здоровенная блондинка. Не говоря уже о боли, которую причиняет. И еще приговаривает — «идет, идет, идет». Это ее газ по моему телу идет. Кошмар!
Пока. Целую. Катя.
P.S. Посылаю тебе фото. Это я со своими новыми питерскими знакомыми в королевской ванной. В этой комнате короли ванны принимали — Карл, Людовики… нас пустили сфотографироваться. Валентин, думаешь, на троне сидит? Мы тоже так думали, сфотографировались, а потом разглядели, что это — кресло-горшок. Красивое, правда?
К.
Сочельник
В бухте царил штиль. Скромные катера и крутобокие яхты, маленькие лодочки, стоящие в будни на приколе, гляделись в свое отражение в воде, на которой не было даже мелкой ряби.
Он сидел в своей машине и ел сандвич. Сегодня с листьями салата, а вчера с тонким ломтем сыра. Хотя, сыр бы и не надо есть — холестерин и все такое.
Он улыбнулся. Просто лет было столько, что чуть больше холестерина или чуть меньше — уже не имело такого значения. Справа и слева от него стояли машины. А в них сидели люди и жевали свои ланчи, любуясь на воду. Это было гораздо приятнее, чем сидеть в душном офисе.
Какая девушка красивая! Не худосочная, стройная, все при ней. Зачем только бегает? Он вообще не понимал, зачем они все бегают вдоль залива с восхода солнца и до заката. И даже в темноте, когда и дорожки не видно — все равно бегают!
К машине подошли две женщины.
— Хелло, мистер Эндрю, как поживаете? — это одна из них — соседка, а вторую он не знает.
— Спасибо, все хорошо.
Они обменялись ничего не значащими приветствиями. Эндрю знал, что и этим женщинам не интересно, как он на самом деле. И он отвечал то, что положено, не вдаваясь в подробности. Так было принято в этой стране.
— Ланчуете?
— Да, уже заканчиваю, пора на работу.
Женщины поулыбались, пожелав Эндрю хорошего дня, и продолжили свою прогулку быстрым, очень быстрым шагом — чтобы не потолстеть.
— Странный старик… он что, еще работает?
— Нет, — ответила та, что была соседкой Эндрю. — Но он зачем-то всем говорит, что работает, хотя давно на пенсии.
И они пошли дальше, продолжая оживленно разговаривать.
А он завел мотор, развернулся и решил поехать в супермаркет. Как-никак, завтра Сочельник, потом Рождество — самый главный праздник в году.