выражение сильнейших чувств!
«Парус» — это набор коротких фраз, никак не связанных между собой на предметном, сюжетном, конкретном уровне. Каждая фраза — это блок из нескольких слов, вырванный из опущенного контекста экстремальной ситуации: боя, катастрофы, усилия на грани смерти, зловещего ожидания опасности, гибели мира, отчаянья. И личная причастность ко всем бедам мира, и несогласие с этими бедами и несправедливостями, и безнадежность — и бунт против безнадежности мира.
Каждая фраза — деталь большой картины, каждая фраза мгновенно разворачивается, подсознательно, в куст деталей, смыслов и эмоций: это океан, скорость, пена, ревущий мотор, бешено взбивающий воду винт, вспоротое серо-белое брюхо, кровь в воде, кишки, затихающие судороги тела, случайность и трагизм происшедшего, и боль, кровь, жестокость, конфликт ситуации — а это только одна фраза из четырех слов.
Еще три фразы: о выстреле в спину, бое гибнущей батарее и истребителе в бою; все три — экстремальные ситуации, решительные сцены войны близ гибели. И каждая фраза — выкрик из каждого, своего мира, из своей истории, своего сюжета, своей драмы. Выкрик — как один миг жизни того мира, один проблеск далекой трагедии, один бит сверхнапряженной инсайдерской информации, простите такой пошлый современный оборот.
То есть. Небывалая, невозможная концентрация информации фактической, предметной, событийной — и эмоциональной, выплеск в решительные моменты сверхнапряжения в борьбе на грани жизни и смерти.
Важное о приеме: здесь намеренно одни штампы или фразы очевидно-штампоподобные — по нескольким словам предельно ясно, о чем речь. Подсознанию легко: сопряженные в подсознании в клишированные блоки, слова мгновенно и автоматически разворачиваются в весьма подробные картины происходящего.
Фразы сочетаются друг с другом не по грамматической логике — это было бы длиннее, слабее, совсем другое. Они сочетаются 1. по характеру ситуации, по ее экстремальности; 2. по эмоциональной напряженности и тональности — предельное эмоциональное напряжение в борьбе на грани жизни и смерти. То есть фразы сочетаются по ассоциативному принципу, по сходной степени напряженности сильнейшей образов и эмоций. То есть эмоция одна — и все образы на нее работают, все образы ситуативно и эмоционально аналогичны. И эти картины смертельной борьбы, это эмоциональное напряжение, наезжая раз за разом одно на другое, усугубляя одно следующим, дают эффект редкостный, беспрецедентный.
«Парус» Высоцкого — стихи в русской поэзии новаторские, уникальные, в своем роде единственные.
Здесь необходимо еще раз сказать о сущности поэзии. Потому что чаще всего под ней понимают изощренность формы в сочетании с утонченным развитием традиции. Что крайне примитивно.
Сущность поэзии — это единство мысли и чувства, передающееся через организованный вербальный образ. Чем эмоции мощнее, острее, глубже, чем мысли возникают многозначнее и глубже, чем сильнее общее воздействие на психику человека, на душу его, банально-образно выражаясь, — тем полнее поэзия явила свое воздействие. То есть явила себя — то, ради чего она создана, что есть ее суть. Чтобы человек проникся образами, чувствами, мыслями, настроением, чтобы он всем своим существом, своим нутром, внутренне пережил и прочувствовал то, что поэт ему сказал.
Вот степень организации слов в стихах, вербальный образ, форма и способы его организации — могут быть разные, в зависимости от уровня эстетической подготовки автора и слушателя, уровня условности именно этого уровня поэзии. Эстетически развитому читателю будут доступны вещи более сложные, с большей степенью формальной условности, а вещи более примитивные будут ему смешны, вызовут эстетическое и эмоциональное отторжение, не воспримутся. А примитивный слушатель взыскует простоты формы, даже примитива, штампа, — ему это понятно, он это хорошо воспринимает. И там, где один наслаждается и переживает — другой может хмыкать и пожимать плечами. Ну понятно, что аудитории Бродского и Асадова — разные.
Так с Высоцким вот какая удивительная штука. Уникальная. Почти все его песни формально очень просты. Их вербальный уровень очень прост. И доступен слушателю любого умственного и образовательного уровня. Но! При этом. У него нет ни единой погрешности против хорошего вкуса. Вот ни одного случая дурновкусия, эстетической ошибки, пошлости, нелепости — я лично у Высоцкого припомнить не могу.
Почему? Потому что он всегда абсолютно естественный. Почему? Потому что он всегда честен. Дурновкусие в поэзии — это всегда фальшь. Это поэт говорит не то, что думает и чувствует, или не так, как думает и чувствует на самом деле. У Высоцкого есть эта редкая черта — за каждое свое слово он отвечает.
Возвращаясь к «Парусу». Это самое многозначное, наверное, стихотворение (песня) в русской поэзии. И последний — всего-то третий куплет — дает уже образы глобальные, образы мировой обреченности и человеческого несогласия, несмиренности поэта с ней:
В восемнадцать лет мы орали это белыми ночами на ленинградских улицах, и не могли бы, конечно, сказать, о чем это мы орем — но души рвали эти слова, была в них какая-то причастность ко всему великому, и военному, и опасному, и трагедии мира, и мировой обреченности, и готовности все равно бороться с мировой судьбой, и хрен знает что еще, но очень сильное, настоящее, благородное, мужественное и черт знает какое еще. Так что я хочу сказать сейчас: вот это — и есть поэзия в самом высшем ее явлении. Где улица, и душа, и драйв, и судьба мира, и все на свете — воедино.
