прилипла ко лбу, что комочки помады сбились в уголках рта.
– И с чего ты вдруг передумал? – произнесла она измученно. – Я сто раз просила сводить его к Санте, пока мы были в магазине.
– Бог ты мой, какая разница? Неужели ты хочешь ехать сюда во вторник только ради того, чтобы сходить к Санта-Клаусу?
– Нет.
– Ну, в таком случае…
Он заметил, что у нее съехали чулки. Элен выглядела старой и изможденной в тусклом свете, отчего у него внутри зародилось какое-то странное ощущение.
– Пожалуйста, можно, мама? – умолял Ричард, словно Элен была самым главным человеком на свете, подумал Кен, словно бы он, отец, вообще не в счет. Что ж, возможно, именно так и есть.
Элен угрюмо посмотрелась в лобовое стекло, затем откинулась назад и выключила свет. Два часа в толпе взбесившихся рождественских покупателей, издерганных продавцов, с Ричардом, непрерывно требующим идти к Санте, и с Кеном, который, будто нарочно выводя ее из себя, отказывался это сделать, доконали ее.
– А мне чем тут заниматься, пока вы ходите? – спросила она.
– Ради бога, Элен, это займет всего несколько минут.
Весь вечер Кен был как на иголках, то делался отстраненным и молчаливым, то дергал по любому пустяку ее и Ричарда.
– Ну идите тогда, – она прикрыла ноги полой пальто, – и, пожалуйста, побыстрее.
– Санта-Клаус, Санта-Клаус! – завопил Ричард, радостно дергая отца за пальто.
– Ладно-ладно! – вспыхнул Кен. – Ради бога, перестань меня дергать!
– «Радость в мире. Господь родился», – произнесла Элен, но в ее вздохе угадывалось раздражение.
– Ну все-все. – Кен схватил Ричарда за руку. – Пойдем.
Элен прикрыла дверцу машины, но, отметил Кен, не нажала на кнопку, блокирующую замок. Хотя, конечно, она может сделать это, когда они уйдут. «Ключи!» – вспыхнула мысль, и он сунул руку в карман пальто, дрожащие пальцы сомкнулись на холодном металле. В горле пересохло, легкие прерывисто втягивали прохладный воздух, а сердце било изнутри кулаком. «Полегче, – велел он себе, – просто… успокойся».
Кен знал, что нельзя оглядываться. Это все равно что бросить прощальный взгляд на похоронах. Он поднял глаза вверх, нарочно стараясь не отрывать их от сверкающей неоновой гирлянды на крыше универмага. Рука едва чувствовала ладошку Ричарда. Другая рука сжимала в кармане ключи от машины. Он не станет оглядываться назад, не станет…
– Кен!
Его тело дернулось в судороге, когда голос Элен слабо прозвучал над большой стоянкой. Он рефлекторно обернулся и увидел, что она стоит у «форда» и смотрит им вслед.
– Оставь ключи! – крикнула она. – Я подгоню машину к главному выходу, чтобы вам не идти опять через всю стоянку.
Он непонимающе уставился на нее, мышцы живота мгновенно окаменели.
– Тут… – Он откашлялся почти с яростью. – Тут не так уж и далеко! – выкрикнул он в ответ.
Кен отвернулся раньше, чем она успела ответить, и заметил, как Ричард посмотрел на него. Сердце колотило дубинкой по стенкам грудной клетки.
– Мама зовет, – сказал Ричард.
– Ты хочешь увидеть Санта-Клауса или нет? – резко спросил Кен.
– Д-да.
– Тогда помолчи.
Он снова с трудом сглотнул и ускорил шаг. Ну почему это должно произойти? Дрожь прошла по спине. Он еще раз поглядел на неоновые огоньки, но перед глазами по-прежнему стояла Элен, рядом с машиной, в своем зеленом вельветовом пальто, одна рука чуть вскинута вверх, глаза устремлены на него. Он все еще слышал голос – «…чтобы вам не идти опять через всю стоянку…» – слабый и жалобный, пробивающийся сквозь порывистый ночной ветер.
Он чувствовал теперь, как этот ветер холодит щеки, пока их с Ричардом ботинки хрустели вразнобой по посыпанному гравием асфальту. Шестьдесят метров. До магазина примерно шестьдесят метров. Это что, захлопнулась дверца их машины? Элен наверняка рассердилась. Если она нажмет на кнопку, будет гораздо сложнее…
Человек в темной шляпе с опущенными полями стоял в конце прохода. Кен сделал вид, словно не замечает его, но ему вдруг показалось, что ветер затих и он будто бы очутился вне атмосферы, вышагивая в ледяной тьме, где царил едва ли не вакуум. Что-то сжимало сердце, лишая легкие способности удерживать воздух.
– А Санта-Клаус любит меня? – спросил Ричард.
Грудь Кена вздымалась, борясь за вдох.
