Я гафир, хотел сказать Джен. Да этот юнец… не старше его самого. Мальчик с любопытством ребенка прикоснулся к повязке: осторожно, совсем легко, но бедро все равно прострелила боль.
– Владыка!.. – выдохнул Джен. Он догадался, кто перед ним. Не знал, как это возможно, но способность удивляться он утратил давно, целую вечность назад.
– Ну-ну, – юнец лишь покачал головой. – Какой я владыка? Брось. Все рухнуло, я просто парень, на которого хотят напялить маску. Или четвертовать.
Легко ему говорить! Царь Царей, как ни в чем не бывало, плюхнулся рядом. Привалился к стене спиной.
– Ианад. Надж, если по-простому.
«Я должен…» Но лучезарный ждал ответа.
– Джен. Дженнах Ишан, – сын лекаря почувствовал, что краснеет. «Сейчас он спросит, где я родился. И из какого рода».
– Вот и славно. Вот и хорошо! Веришь, я даже немного понимаю: мне было проще, но даже я знаю, каково это.
Владыка продемонстрировал перевязанную руку, на которой недоставало двух пальцев. На чистой повязке выступило пятнышко крови.
– Вот увидишь, он все сделает в лучшем виде. Подожди только, они закончат и сразу вспомнят о нас как пить дать.
Джен обратил взгляд к двум вельможам. Щеки мага пошли красными пятнами. Жалимар между тем говорил:
– …и я нисколько тебя не виню. Ты сделал все, что мог.
– Как будто мне нужно одобрение!
– Одобрение нет, а мои люди… ну да я сказал, что предлагаю.
– Зачем? В одном я с мальчиком согласен…
Царь Царей подался вперед:
– Как это у них выходит? Слышал? Обсуждают меня, как мерина… А я сижу тут и жду своей участи.
– За месяц я четырежды бывал в плену, – Джен пожал плечами. – Проклинал себя на все корки.
– О, не ты один! – Владыка красноречиво скривился. – Я думаю, мы поладим, Джен. И ты мне все расскажешь. Про все четыре плена!
Парень не нашелся с ответом. А владыка в нем и не нуждался.
– Нет, ты послушай, куда забрели!
– …как с нами жить? – Верховный отрывисто хохотнул. – Ты смеешься? Только слепец не заметил: Царство уничтожено, – он дождался кивка советника и тогда продолжил: – Видишь? Ты тоже понимаешь. Маги и смертные, Круг и отщепенцы… да мы сами разорвали Царство изнутри. Конец. Круг скончался, столица в осаде. Даже если отщепенцы и в самом деле мертвы, все до единого… Бездна, какая разница! Нагада уже взяла побережье. И мы понятия не имеем, что на других границах. Может, там еще хуже?
Сердце Джена гулко стучало.
– Может, – медленно кивнул советник.
– Тогда чего ты хочешь? Зачем? – Ничего не понимая, маг покачал головой.
– Я смотрю иначе, Самер Алай, – вельможа почти шептал, но оттого северное имя лишь стало весомее. – У нас есть царь, Верховный, какие-никакие мечи и я. И Гиллу Тхан. К бесам границы! Гиллу Тхан мы уж как-нибудь защитим.
Он сказал и впился в собеседника взглядом. Верховный тряхнул головой. Набрал в грудь воздуха.
– Я согласен! – Джен вздрогнул от голоса царя. Пока чародей не успел опомниться, тот встал и громко повторил: – Согласен. Если полезу в столицу, и погибнут тысячи… Я согласен, вы поняли?
Лицо Верховного застыло, как каменная маска. Он моргнул, соображая, что это значит для него, для Круга, для всех магов. Советник, впрочем, перестал замечать Первого, теперь он глядел только на владыку. Ну точно удав.
– Тогда выйди и скажи об этом войску, – тихо произнес он.
Треклятая рана! Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота, и еще юноша трясся от холода. Мир медленно, но верно вертелся, когда парень услышал:
– Что, Джен? Как думаешь?
Царь зачем-то протягивал руку. Джен ничего не думал и уже не знал, о чем тот спрашивает, но потянулся, из последних сил ухватился за протянутую ладонь.
– Все верно, хватит тут сидеть. И не забудь! Ты обещал все рассказать. Так и знай, я никогда не прощу, ес…
Провал в памяти. Владыка что-то выговаривает Верховному.
– …в мой шатер! Если не больше пары минут… Да он умирает, ты что, не видишь?! – сердитый голос проник сквозь пелену. – Только пару минут… все, я решил!
