— Я инженер… Я всю жизнь работал, как лошадь…
— Геннадий Васильевич, успокойтесь, — говорю я.
— Я не волнуюсь, Маруся, я устал… Понимаете, устал…
— Меня зовут Люда.
— Извините. Я проглядел своих детей! — говорит Геннадий Васильевич. — Я думал, что мое дело создать для семьи материальную базу, и тогда ничто не помешает их духовному развитию. А они забили квартиру барахлом, и вместо глаз у дочери — очки, а у зятя — пуговицы.
— Как это? — спрашивает — Коля Луноход.
— Люда, вы меня понимаете?
— Очень понимаю…
Чего ж тут не понять? Очки и пуговицы. Андрюша очков не носит, и глаза у него осмысленные, но когда он их сощуривает, то в глазах у него вопрос, не «интересно, зачем?» или там «интересно, почему?», а лишь «интересно, почем?». Но ведь я это и раньше понимала? Значит, пока меня лично не коснулось, я…
— У нас война!.. — говорит Геннадий Васильевич. — Люда, вы меня понимаете? Война!
— Ну ладно, хватит, — сказал Сережа. — Они кто?
— Химики.
— Вот именно, что химики, — сказал Коля.
— Вот Люда меня понимает, — возбужденно сказал Геннадий Васильевич. — У меня все продумано… Они копили на машину, и я им помогал, отдавал чуть не всю зарплату… Наконец появилась машина… Первое, что они сделали, — поехали по окрестностям, а меня не взяли… Места не хватило… Для меня места не хватило… Зато поехал замдиректора мебельного магазина с его дочерью. Одежда на ней фирменная, а вместо головы — протез. Люда, вы меня понимаете?
— Они заслуживают мести, — говорю я.
Я ухудшаюсь прямо на глазах, я теперь жажду крови.
— Диму сватают за этот протез? — спрашивает Сережа.
— Естественно!
— Все! — сказал Коля Луноход. — С этим все!
— Коля, молчи, — сказал Сережа и пояснил Гене: — Ему волноваться нельзя. Он помирать собрался.
— То есть? — спросил Гена.
— У каждого своя дурь, — сказал Сережа. — Ну старики, что делать будем?
— Люда, а вы кто? — спрашивает Геннадий Васильевич.
— Студентка, замуж собралась, — сказал Сережа. — За одного… А он себе торговую жену подбирает. Мы ей не велим о нем мечтать.
— А вы ей кто?
— Мы ей опекуны, — сказал Сережа.
— Он шутит, — сказал Коля. — Шутит он.
— Нет… — сказала я. — Все правда… Кроме опекунов, все правда.
— Вот это номер! — изумился Сережа. — Я про жениха от фонаря говорил…
— Не от фонаря, а по опыту жизни, — сказал Коля.
И тут Геннадий Васильевич, будто суммируя весь этот бедлам, весь этот хаос, говорит:
— Я хочу купить машину.
Мы все оборачиваемся к нему.
— Я хочу купить машину! — упрямо говорит он.
— Зачем, Гена? — после паузы спрашивает Сережа.
— Я хочу купить машину!.. — дрожа подбородком, говорит Гена. — Чтобы вас всех катать… Чтобы мы с вами ездили по окрестностям… Чтобы мое семейство открыло рты, когда мы въедем во двор веселые и загорелые!..
— Вот здорово! — говорю я.
— Они на мне крест поставили, а я куплю машину! — светлея лицом и как-то даже распрямляясь, сказал Гена. — Все продумано… Я узнавал… Открытка должна прийти через несколько дней… Моя очередь подходит… Осталось достать немного денег.
