— Немного! — сказал Сережа. — Ого!
— Остальные есть. Трехпроцентный заем… От жены остались и мои… Семейство не знает… Я хотел им оставить в наследство, теперь куплю машину… Мы снова станем самостоятельными и станем дышать свежим воздухом.
— Гена, а ты водить умеешь? — спросил Сережа.
— Давно не водил… — неопределенно ответил Гена. — А из вас никто не умеет?
— Я умею, — твердо сказал Коля Луноход.
— У него права с двадцатого года, — сказал Сережа. — Он броневик «рено» водил… С двумя моторами… Вперед-назад.
…Желтый свет пустыни.
Верблюды промчались справа налево.
Машины мчатся прямо на нас…
Дронов вошел в темную комнату и отдернул штору.
— Дима, опять глаза портишь? — спросил он.
Дима перестал монтировать узкую любительскую кинопленку, где на экране величиной с ладонь мчался поток машин.
— Опять ведро окурков, — сказал отец. — Опять всю ночь ерундой занимался… Хоть бы сам снимал, что ли… А то ведь у приятелей пленку берешь… Они тебе одни обрезки дают.
— У меня каникулы, — говорит Дима.
И начинается.
— Студенты в каникулы едут в стройотряды и, между прочим, зарабатывают деньги, — сказал Дронов.
— Меня не взяли, — сказал Дима.
— Ну ничего не хочет делать парень, ничего! Кто же тебя возьмет? Ты любой коллектив опозоришь.
— Опозорю, — сказал Дима.
— Не смей так со мной говорить…
— Ага.
— Что ага?
— Ты всегда говоришь, говоришь, говоришь… Всегда…
— Валя! — крикнул Дронов.
Вошла Валентина.
— Валя, поговори с ним! Я ему говорю, а он мне говорит…
— Я тоже ему всегда говорила, — перебивает мужа Валентина. — Дима, когда мы тебе говорим, то…
Дима начинает тихо смеяться.
— Дима! — крикнул Дронов. — Когда родители с тобой говорят…
— Я сейчас кого-нибудь укушу… — сказал Дима и залаял. — Гав! Гав!
В дверях показался Геннадий Васильевич.
— Вот и утро началось, — сказал он.
— Папа! — крикнула Валентина.
— Более-менее понятно, почему у нас Дима такой, — сказал Дронов.
— У меня сегодня гости, — сказал Геннадий Васильевич, утираясь полотенцем.
— А кто? — живо спросил Дима.
— Мои гости, — сказал Геннадий Васильевич. — Вы их знаете — Коля и Сережа.
— …Валя… запри нашу комнату, — сказал Дроков.
И вышел.
— Папа… — сказала Валентина. — Ты нас позоришь.
— И я вас позорю, — сказал Дима.
Из коридора крикнул Дронов:
— Валя! Мы опаздываем!
Валентина оглядела отца и сына сверкающими очками и вышла.
— Ты тоже куда-нибудь пойдешь? — с надеждой спросил Геннадий Васильевич.
— Неа… — ответил Дима.
— Дима, нам надо поговорить!..
