— Ты же познаешь мир через осознание, — Стик снова покачал головой, задумчиво потер подбородок, на самом деле, напомнив мне какого-то мудрого наставника, о которых я читал в многочисленных книгах, и видел в фильмах. — Мне даже трудно представить, насколько сложно тебе придется на пути освоения боевых искусств. Да и результат…
Честно говоря, будь он зрячим, то увидел бы, что в данный момент в моих глазах нет ни капли осознания.
— Я и не надеюсь, что ты поймешь все прямо сейчас, — произнес старик. — Просто прими к сведению: у меня твой потенциал не раскроется даже наполовину.
Мда… Такое меня явно не устраивает.
— И? Что мне делать?
— Есть один человек, — задумчиво произнес Стик, после очень длинной паузы. — Можно попытаться договориться о твоем обучении…
— Круто!
— При условии, конечно, что наш уговор останется в силе, — в голосе старика проявилась сталь, — и ты, впоследствии, поможешь мне в моей войне.
Я вздохнул. Хитро, конечно, придумано, мать его. Он же практически, меня ничему не учил (и учить не будет), а вот должен я ему окажусь по гроб жизни.
Впрочем, чего уж там?
— Помогу, — я поморщился, как-то очень остро почувствовав боль от ушибов.
— Отлично, — Стик позволил себе улыбку. — Завтра пойдем к твоему новому учителю. Если повезет, может быть даже удастся договориться о совместных спаррингах…
Конг Таоло. Именно так звали моего нового наставника, к которому Стик повел меня только на следующий день. Честно говоря, не знаю, как я пережил эту ночь. Нетерпение и страх одолевали меня, и я был готов убить Стика за эту пытку.
— Здравствуй, Молния, — произнес старик, когда поклонился какому-то бюсту в углу тренировочной залы, и обернулся к мужчине, что сидел на небольшом возвышении в противоположной стороне. До этого мы почти двадцать минут ждали, когда у мастера закончится тренировка его учеников.
Вообще ни сам Конг, ни его «клуб Кунг-Фу» особого впечатления на меня не произвели. Клуб как клуб — в меру большой, в меру дорогой. Обставлен скромненько, но не то, чтобы бедно. Самое то, чтобы заманивать сюда всяческую шпану, которая хочет держать округу под контролем.
Ученики тоже не особо выдающиеся, да и чего-то уникального во время тренировки я не заметил.
Короче самый обыкновенный, усредненный по всем параметрам клуб.
Сам мастер также каким-то особым телосложением не отличался — худощав, высоковат (как для китайца, американец бы назвал его рост средним), жилист. Лицо совсем не «живое», с навечно застывшим выражением чего-то неопределимого. Учитель был всегда чисто выбрит, волосы же наоборот оставлял длинными, что для китайцев не очень типично.
Острый взгляд мастера вцепился в нас, и мне показалось, что во мне засел какой-то острый крючок, который тянет из меня все нутро, и, как бы я не сопротивлялся, выворачивает наизнанку.
— Здравствуй, Стик, — хозяин клуба едва заметно поморщился. — Что тебе нужно?
— И где же знаменитое китайское гостеприимство? — улыбнулся краешком губ слепой.
Лицо мастера заледенело, но он оставил слова собеседника без ответа. Казалось, его уже порядком достали этой гостеприимностью.
— Я привел к тебе ученика, — заявил Стик, так и не дождавшись комментариев.
За неимением других кандидатур, Конг перевел свой взгляд на меня. По мне как будто грязным веником прошлись, честное слово. Я аж поежился от неприятного ощущения.
— С чего бы? — мастер снова стал сверлить взглядом Стика.
— Ты будешь ему лучшим учителем, чем я.
— Естественно буду, — мда, самомнения ему не занимать. — Я не об этом спрашивал. С чего бы мне его брать? Мне хватает учеников. А готовить еще одного болванчика для того, чтобы потешить твое тщеславие, мне не хочется.
Старик поморщился недовольно. Ему явно не понравилась такая отповедь, и он даже открыл рот, чтобы поставить Таоло на место, но в последнее мгновение передумал. Видимо, еще не придумал, что сказать.
Молчаливая борьба взглядов длилась, должно быть, минуты полторы, хотя мне показалось, что прошло не меньше нескольких часов.
— Какого черта? — вдруг махнул рукой Стик. — Сами разбирайтесь.
А потом резко развернулся и зашагал прочь. При этом заподозрить в нем слепого было невозможно. А вот раздраженного человека — легко. Очень легко.
Я замер в нерешительности. С одной стороны, мне, определенно, стоит свалить вслед за Стиком, ибо встреча, очевидно, прошла вовсе не так, как
