отряда, уважаемые дамы и господа! Из-за него сегодня погибли двое отличных солдат. У Игоря, если не ошибаюсь, остались двое маленьких пацанов. Как по-вашему – заслуживает этот человек смерти?!
– Да… заслуживает… – послышались робкие выкрики.
Внезапно Тимофей дернулся в сторону Скилла.
– И ты, конечно, казнишь меня лично, вот этой самой штукой?! Связанного и безоружного! Меня – бойца, не раз выручавшего своих людей в критических ситуациях, – лишит жизни трус, который только и умеет, что посылать людей на смерть и казнить беспомощных.
Скилл, с нескрываемым интересом наблюдавший за этим проявлением эмоций, зловеще улыбнулся и по-детски приложил ладонь к уху.
– Я не ослышался? – ехидно произнес он. – Ты назвал меня трусом?! Ну, что ж! Я уважаю смелых людей! Отстегните его, – бросил он охранникам. – Какое оружие предпочтет человек, назвавший трусом Скилла?
– Нож, – коротко ответил Тимофей, разминая затекшие запястья.
Один из охранников вытащил из ножен длинный клинок и протянул его приговоренному. Тот принял нож, взвесил его на ладони и крепко сжал в руке. На губах преступившего Закон мелькнула злорадная улыбка. Внезапно он сделал резкий выпад в сторону Скилла. Президент легко ушел от удара, чуть-чуть отклонив корпус. Помахивая кистенем, он удивленно поднял брови:
– Ты слишком медлителен, бывший командир отряда. Богдан, как у тебя отвратительно организованы занятия!
Тимофей зарычал и вновь атаковал Скилла, метя тому в грудь. Свист цепи кистеня – и раздробленная правая рука приговоренного выронила нож. Преступник взревел от страшной боли и покачнулся, едва не потеряв сознание.
– Ну-у, – протянул президент. – Не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты этого заслуживаешь! У тебя ведь еще есть вторая рука, а? – Он пристально взглянул в глаза Тимофея. – Давай, ты же меня так ненавидишь!
Скрипя зубами, раненый поднял клинок левой рукой и, шатаясь, пошел на Скилла, раскручивающего на цепи шипастый шар. Волк вздохнул – довольно неприятное это было зрелище. Корчась от боли, Тимофей нанес очередной удар… Снова отвратительный свист – и левая рука его повисла плетью, а на рукаве расплылось кровавое пятно.
– Ты получил свой бой, преступник! – торжественно произнес президент. – А сейчас тебя настигнет положенное возмездие…
Молниеносный удар… Череп Тимофея буквально взорвался брызгами крови, мозгов и осколками раздробленных костей. Тело кулем опустилось на каменные плиты двора, подергиваясь в последних судорогах.
– Правосудие свершилось! – объявил президент. – Я попрошу всех воинов извлечь из этого урок. Помните, от вас зависит жизнь ваших товарищей! Ну и, разумеется, ваша собственная…
Люди со скорбными лицами начали расходиться. Волк заметил мелькнувшее в толпе лицо Маши и, хлопнув Крота по плечу, устремился за девушкой. Но вдруг рядом с ней появился тот самый Егор, с которым Волк познакомился утром на ринге. Рыжий что-то горячо говорил Маше, держа при этом ее за руку. Волк резко сбавил ход. Судя по всему, новичка ждал облом. Девушка не делала попыток освободиться от руки Егора, что наводило на определенные мысли. Но она так же не проявляла и каких-то признаков теплых чувств к Рыжему. «Ладно, поживем – увидим», – решил не торопить события Волк. Он обернулся, взглядом отыскивая Крота, но тот уже следовал ко входу в здание, обняв за талию Алену. Рыженькая красавица была заметно выше своего кавалера, но от одного взгляда на мощный торс крепыша потенциальные зубоскалы, вероятно, оставили бы свои шутки при себе.
– Эй, новенький! – услышал Волк позади себя требовательный оклик.
Скилл брезгливо передал свой окровавленный кистень охраннику и, радушно улыбаясь, направился к парню.
– Столько забот! – посетовал президент. – Кстати, как твои дела?
– Спасибо, все в порядке, – ответил Волк.
– И это все?! – Скилл громко расхохотался. – Посмотрите на этого скромного парня! Он мочалит «десятку» на мишени, проводит умопомрачительные спарринги длиной в целую секунду, а на вопрос «как дела» отвечает: «Все в порядке».
– Воин действует, не ожидая за это наград. Воин действует ради действия! – Волк и сам не понимал, почему эти слова слетели с его уст. Но он знал точно: то, что он сейчас произнес – непреложная истина.
В глазах Скилла отразилось изумление.
– Философ?! Ты ничем не хочешь со мной поделиться?
– Пока что вроде бы нечем, – неуверенно ответил Волк.
– Не наметились ли сдвиги в деле с потерей твоей памяти?
– Ничего конкретного: слова, обрывки видений, размытые образы…
– Ты должен пообещать мне, – с видом заговорщика Скилл склонился к уху собеседника. – Когда память вернется к тебе – я первым узнаю об этом!
Парень сдержанно кивнул головой. Но президента явно не устроил такой ответ. Он потрепал новичка по плечу и произнес:
– Волк, дружище, это не ответ… А где же: «Скилл, сукин ты въедливый сын! Я непременно поделюсь с тобой этой радостной новостью!»
