– Крутов! Девчонку, что днем взяли, – ко мне, быстро!
Потом он помассировал виски и начал рассуждать вслух:
– Если меня в заложники. – Он покачал головой. – Ранг не тот – пристрелят всех вместе! Если вы сбежите, а меня заподозрят в сообщничестве, меня пристрелят. В принципе, за то, что ты мне дал, жизни не жалко, но как она вот потом, – он кивнул на Оксану.
– Потайной ход? – спросил Волк.
Ермоленко покачал головой:
– Боюсь, что только с боем вам прорываться… Кто у вас с винтовкой управляется?
– Это к Маше!
Ермоленко подошел к окну и поманил Волка. Потом раздвинул пальцами жалюзи и начал объяснять:
– Если девчонка хорошо стреляет, то должно получиться. Справа у стены емкости видишь? Бензин. Теперь налево. Держи бинокль. Паропровод, идущий от бойлерной – внизу серая труба с задвижкой. Он с наветренной стороны. Складывается в голове? На вышках, прямо над воротами, двое с оптикой и один за пулеметом. С грузовым автомобилем управишься? – Волк неуверенно кивнул. – Так вот, план такой…
В дверь постучали.
– Кто? – рявкнул Ермоленко.
– Пленная… – донеслось снаружи.
– Запускай! Сам снаружи подожди!
Дверь отворилась, и в кабинет зашла Маша. Волк взглянул на нее так, словно не видел несколько лет. Он подошел и нежно обнял ее. Она всхлипнула и уткнулась носом в его плечо.
– Как ты, родная? Тебе не причинили вреда?
Она молча покачала в ответ головой. Потом отстранилась и осмотрела его. Задержала взгляд на ладонях, и ее губы затряслись: кулаки Волка напоминали две багрово-синие гири.
– Ничего, все пройдет! – успокоил он подругу.
– Что происходит?! – Она удивленно взглянула на Волка и стоявшего у окна Ермоленко.
– Мы бежим! – улыбнулся парень. – Ты подоспела как раз на составление плана операции.
– Ты ему доверяешь? – Маша недоброжелательно взглянула на постороннего.
– Теперь я просто обязан вам помочь, – виновато улыбнулся Ермоленко.
В этот момент дверь в смежную комнату распахнулась, и оттуда, прыгая на одной ноге, выскочила Оксана:
– Пап, смотри, я как теперь могу!
– Господи! – прошептала Маша, прикрыв рот рукой.
Темные глаза Ермоленко увлажнились.
– А ведь она едва ноги переставляла, – сдавленно произнес он. – Спасибо вам…
– Маша, – Волк взял девушку за локоть и подвел к окошку. – Емкость с бензином подорвать сможешь из винтовки?
– Думаю, да, – кивнула она. – У меня есть два магазина с бронебойно-зажигательными.
– Отлично! – потер руки Волк и подал ей бинокль. – Сначала взрыв цистерны…
– Потом я даю сигнал тревоги и увожу людей к месту взрыва, – прервал его Ермоленко. – Вы снимаете часовых, а потом дырявите паропровод, который обеспечит вам завесу. У выхода из здания останется один караульный. Справитесь? Прямо под этим окном, в ангаре, – «Урал-М», бронированный. Ключи всегда в замке зажигания. Тараните ворота – и вы на свободе!
Маша, которой Волк указывал объекты поражения, вздрогнула и опустила бинокль:
– Только что кто-то снял пулеметчика…
Волк вырвал у нее бинокль и увидел караульного, повисшего на пулемете, ствол которого задрался вверх. Парень перевел обзор на соседнюю вышку и через секунду заметил, как нелепо всплеснул руками и упал на пол снайпер.
– Кто-то снимает охрану ворот! Маша, твой выход!
Ермоленко тут же увел Оксану в ее комнату и запер за девочкой дверь.
Маша уже перезарядила винтовку. Волк распахнул окно. Девушка припала к оптике, и через секунду раздался хлесткий звук выстрела – словно плетью над ухом ударили. В то же мгновение прогремел взрыв, и вечерние сумерки озарились пламенем, ревущим над взорванной цистерной.
– Внимание! Общая тревога! – сухо произнес Ермоленко в микрофон наладонника. – Все на ликвидацию пожара! Рота охраны – внимание на укрепления с северной стороны!
Он отключил переговорное устройство и пожал Волку руку.
– Не поминайте лихом! Удачи вам!
