Он смотрел на меня.
Его ответственность… Как это просто.
Хотелось убить и обнять его одновременно.
– Ты расчетливая свинья, – фыркнула я. – Да, ты говоришь это только для того, чтобы я не чувствовала себя виноватой, не боялась, и тогда со мной можно делать все что угодно, и я не буду сопротивляться, потому что я тоже люблю тебя.
Он засмеялся и вдруг подхватил меня на руки, закружил.
– Да, я еще та свинья, – весело сказал он. – Это ты пока плохо меня знаешь. Иногда мне становится страшно, что ты узнаешь меня лучше и ужаснешься. Ты ведь помнишь меня ребенком, но прошло столько времени. Я совсем не тот прекрасный и благородный рыцарь из сказки, победитель драконов. Я жестокая, циничная и расчетливая свинья. Но рядом с тобой мне очень хочется быть рыцарем из сказки.
Он целовал меня, и мне было так хорошо в его руках.
Мне казалось – он самый лучший, и что бы он ни говорил, я хорошо знаю его. Я вижу, какой он. Я готова любить его таким, какой он есть.
Потом он проводил меня до спальни и вернулся к гостям.
Когда все закончилось, я давно спала. Я слышала что-то сквозь сон. Слышала, как он пришел, разделся и залез под одеяло ко мне. Осторожно обнял, стараясь не будить, прижался щекой к моему плечу. Ночь уже подходила к концу.
А утром, на рассвете, мы готовы были выезжать.
На обратном пути мы заехали в замок леди Раэны, вдовы лорда Андроса. Здесь жили довольно просто, как и почти везде в Лохленне, но вполне благополучно. Нас встретили, хорошо накормили, и мы долго еще сидели у потрескивающего камина, и Эрнан рассказывал, какой Андрос был герой и как геройски погиб при штурме крепости.
Леди Раэна, молодая, красивая, но немного испуганная женщина с ребенком на руках, слушала, и я видела горе в ее глазах. И все же она просила Эрнана рассказать еще, он рассказывал и осторожно, почти незаметно поглаживал мою руку. Ребенок спал, тихо причмокивая, у леди Раэны на руках, наши разговоры не мешали ему. Ему было месяца три, примерно столько же, сколько должно бы быть Гарану сейчас. И я невольно задумалась, что же все-таки стало с моим маленьким племянником? Где он? Заботится ли о нем кто-нибудь? Держит ли вот так на руках? Но Эрнан всегда отказывался говорить об этом, а сильно настаивать я не решалась. Может быть, позже?
Если Гаран жив, то он может вырасти и заявить свои права на трон. Кто знает, когда это будет? А если он тоже захочет отомстить Эрнану, так же, как Эрнан хотел отомстить моему отцу. Он придет и убьет моих детей… если у нас с Эрананом будут дети.
Это все так сложно и страшно.
А Маргед? Что стало с ней, я даже представить не могла. У нас никогда не было добрых отношений. Я пыталась, но так и не смогла найти общий язык с женой Хаддина. Второй женой. Она была жесткой и властной, совсем не терпела возражений, даже Хаддин изменился рядом с ней, стал сдержаннее и тише. Думаю, став королевой, Маргед держала бы всю страну в кулаке железной хваткой, скорее она, чем Хаддин. Она была дочерью лорда Олмера, троюродного брата отца, и почти частью семьи. И семейные черты в ней прослеживались очень четко.
Первая жена Хаддина, Ллейшон, была, напротив, скромной и милой девушкой. Они были женаты почти пять лет, но Ллейшон так и не родила ни одного ребенка, даже не забеременела. И тогда было принято решение признать брак недействительным. Появилась Маргед. Стране нужен наследник.
Что, если я тоже не смогу родить Эрнану сына? Он откажется от меня?
Ребенок проснулся и заплакал, леди Раэна тихо извинилась и вышла вместе с ним. Мы с Эрнаном остались вдвоем.
– Ее муж был героем? – спросила я.
– Он был наемником и храбрым воином, – сказал Эрнан. – Он получил эти земли после освобождения Лохленна. Когда-то этот замок принадлежал Рэннам, но после той войны никого из них не осталось в живых, по крайней мере по прямой линии. Потом замком владел лорд Гуалтер, вассал твоего отца. Потом я передал его Андросу. Раэна дочь корабельщика из Тиссы, я знаю ее давно. Для нее этот ребенок – хорошая возможность сохранить свое положение и не вернуться домой.
– Одинокой женщине нелегко…
– Да, – Эрнан чуть заметно улыбнулся. – Но лучше быть матерью наследника, чем просто бездетной вдовой. А то сразу найдется много желающих оспорить право на землю.
– Она ведь любила своего мужа.
– Да, конечно, – Эрнан пожал плечами. – Она сбежала из дома вслед за ним. И даже сражалась наравне с мужчинами, ее дядя и братья моряки, немного пираты и контрабандисты, они научили ее владеть абордажной саблей и стрелять из лука. Такая женщина вполне может справиться сама.
Я пыталась и не могла представить Раэну с оружием в руках.
Нам принесли и налили еще вина.
– Ты когда-то тоже училась драться. Помнишь?
– Да, но для меня это была игра, и я никогда не смогла бы сровняться с тобой или Оуэном.
