Песню! Боги…
Я слышала, как он поет. Рух. Наемник из Сатора, похожий на прекрасного принца.
Хочется смеяться и плакать одновременно.
Хочется упасть на кровать, зарыться в подушках и не видеть, не слышать больше ничего.
Я смотрю, как он сосредоточенно делает какие-то пометки в бумагах. Что-то читает, что-то пролистывает. Рядом стоит полная миска с орехами – простыми, лесными, каких полно на местных холмах, чуть обжаренными… орехи, надкусанное и давно забытое яблоко, кувшинчик с водой. Я смотрю на него и пытаюсь понять.
Если я не смогу верить ему, то кому же тогда верить?
Столько правды на меня обрушилось, что я потерялась в ней.
Зачем Дэрину врать? Зачем?
Эрнан мог соврать, чтобы я приняла его.
Но глядя ему в глаза…
Разум или сердце? Чему верить?
Я верю ему.
Я пришла поговорить поздно вечером. Он попросил посидеть в кресле и подождать. Сейчас он закончит.
Сейчас, Тиль. Сейчас…
Что-то там не сходится у него, что-то не выходит.
Он поднимается на ноги, наливает себе воды, выпивает залпом.
Сейчас, Тиль…
Выходит на балкон и долго стоит, глядя вдаль, туда, где море и облака над водой. В саду немилосердно трещат цикады.
Ему нужно обдумать, найти хитрый ход, найти денег, возможность решить мирным путем.
Сейчас мои вопросы и поиски правды так не к месту.
Я хочу верить ему.
Я смотрю на его широкую, чуть ссутулившуюся спину. Он стоит, опираясь локтями о парапет. Неподвижно. Ветер бьет в лицо.
Подтягиваю ноги, удобнее устраиваясь в кресле, словно в гнезде. Ничего, я смогу подождать.
Мне кажется, я даже начинаю засыпать.
– Тиль, – внезапно говорит Эрнан.
И я понимаю, что он уже не на балконе, а передо мной, я упустила момент, когда он подошел, задремала.
– Мне нужна твоя помощь, Тиль, – говорит он.
– Да, конечно… – я тру глаза, пытаясь собраться.
– Мне нужно золото, Тиль. Все, что у тебя есть: украшения, личные вещи, – он хмурится, и, словно опомнившись: – Конечно, если что-то особенно дорого тебе, то оставь. Но остальное мне нужно.
– Хорошо. Прямо сейчас?
Я встаю на ноги.
Наверно, у меня сейчас такое лицо… Он делает шаг навстречу, пытаясь обнять, но я отстраняюсь. Не сейчас. И дело не в украшениях.
– Не сердись, Тиль, – устало говорит он. – Я понимаю, это не лучшее решение, но сейчас, боюсь, другого уже не найти. Мне нужно все ценное, что есть во дворце. Не сейчас, конечно, к утру.
– Хорошо, – говорю я.
О моих сомнениях мы поговорим позже, сейчас не самое подходящее время.
– Спасибо, – искренне говорит он.
Потом выходит за дверь.
– Мне нужен лорд Иттон, прямо сейчас, – это уже не мне, а кому-то из слуг. – Еще Овар и Мэддок. Если спят – разбудить.
– Говорят, вы даже с принцессы сняли все украшения? – Иллаль-бей задумчиво тер подбородок, и я видела, он совсем не доволен таким поворотом.
Золото перед ним.
– Я использовал те источники, которые посчитал нужными, – сказал Эрнан.
Иллаль-бей хмыкнул.
– Здесь полная сумма? – поинтересовался он.
– Да. Задаток и компенсация в полном объеме. Как мы и говорили. Я прошу передать мои соболезнования эмиру. То, что случилось с достопочтимым
