коридора – лестница на чердак. Голоса внизу стали еле слышны, хоть Зануда с Книжником спорили весьма эмоционально. А вот сверху, с чердака, доносился отчетливый ритмичный шелест.
– Эта лестница и обвалиться может. – Ловец с сомнением посмотрел на подгнившую конструкцию.
– Я самая легкая, – заметила Малышка. – Пустите меня вперед.
– А вдруг там опасно? – засомневался я.
– Чего там может быть опасного для ученицы схимника? – В голосе ее прозвучала обида. – Зануду или Бешеную ты бы так не опекал. Да, я не учусь убивать людей, но схиму постигла не хуже Барчука, а может, и лучше.
– Тебя задевает это. – Я нахмурился.
Ох, прав был Ловец. Что ж я за наставник такой, что ни сном ни духом, что на душе у учеников творится. А оказывается, бывшая княжна из-за своего нежелания осваивать приемы работы с оружием чувствует себя неполноценной.
– Малышка… – Я обнял ее за плечи и привлек к себе. – Я же не раз говорил тебе, что схимники – не воины. Тебе нечего стесняться. Возможно, именно ты из всех моих учеников ближе всего к идеалу. И опекаю я тебя не больше, чем остальных. Каждый из вас дорог мне. Просто я боюсь.
– Чего, учитель?
– Мне повезло найти четыре самородка. Я боюсь испортить их, боюсь, что, учась у меня, вы достигнете меньшего, чем у другого наставника. Боюсь, что, слишком рано столкнувшись с опасностями, которые этот мир уготовил для схимников, вы либо позволите силе опьянить вас, либо вам не хватит уверенности в себе. Обе эти крайности плохи.
– Ну долго вы там возиться будете? – прозвучал сверху недовольный голос. – Пусть девчонка откроет вам люк, а вы запрыгивайте! Тоже мне схимники. Это же просто!
Мы последовали совету. Ловец прыгнул первым. Приземлился он мягко, легко преодолев расстояние до верха. Лишь облачко пыли выдало его. Я прыгнул следом, протянул руку ученице, помог ей подняться, хоть нужды в этом не было.
Что я говорил? Что второй этаж был запущен? Оказалось, это вовсе не так. По сравнению с чердаком, там царил образцовый порядок. А вот сюда, видимо, никто не заглядывал с момента постройки дома. Запах пыли и плесени, клочья паутины, какой-то мусор, происхождение которого теперь сложно было определить, валялся по углам. Потемневшие балки. Под стрехой я заметил осиное гнездо.
Бродяга сидел, привалившись к печной трубе. Покалеченную ногу он вытянул, на колене второй лежала сабля. Схимник медленно водил оселком по ее лезвию. Этот шелест мы и услышали со второго этажа.
– Зачем пожаловали? – недружелюбно поинтересовался он. – Если втирать ту туфту, которой твой Зануда потчует этих двоих внизу, – так это зря.
Я заметил, что голоса снизу стали слышны весьма отчетливо. Бродяга поднял с пола комок ветоши и заткнул ею круглую дыру в балке.
– Слуховая труба, – пояснил он. – Механик любит быть в курсе всего, что происходит. С таким расчетом, наверно, и дом строил. А вот шпионить за Книжником не решился. По крайней мере, здесь до меня если кто и бывал, так только строители. Присаживайтесь, коли пришли.
Широким жестом руки он словно бы предложил нам выбирать любое понравившееся место. Я сел напротив него, Малышка устроилась рядом. Ловец отошел к чердачному окошку, окинул внимательным взглядом открывшийся вид, потом обошел чердак по периметру.
– Гадаешь, как я сюда пробрался, не оставив следов? – Бродяга гаденько рассмеялся. – Не допускаешь, что я научился летать?
– Сомневаюсь, – спокойно ответил Ловец. – Для этого сперва надо отрастить крылья.
– А может, я их отращиваю и сбрасываю по желанию.
– Ты тоже решил вооружиться? – поспешил я предотвратить обмен колкостями между двумя степняками, который Ловец, несомненно, проиграет.
– Нынче все вооружаются, – философски заметил Бродяга. – Кроме тебя, пожалуй. Но с такими учениками это и не потребуется.
Он вновь рассмеялся, хрипло, напомнив мне карканье ворона. Серый ворон-бродяга. Что ж ты нам накаркаешь?
– Я не собираюсь с вами объединяться, – промолвил он, успокоившись. – Я не хочу объединяться ни с кем, я не хочу воевать ни с кем. Я ухожу в степь. Я хочу просто выйти живым из этого города. Завтра днем отчаливает галера, которая отвезет меня на родину. Ловец, там найдется место и для тебя. В степи, конечно, сейчас царит жара, но там не жарче, чем в городе, где собрались все схимники и скалятся друг на друга дикими псами.
– И как мы поделим степь? – поинтересовался последний ученик Дервиша.
– Как ты скажешь. Бери что хочешь. Я возьму – что останется. Нам всего-то три годика протянуть, найти по три-четыре талантливых ученика. Это несложно. А потом уйдем с ними туда, где нету людей, и оставим остальным их дрязги и мышиную возню.
– Сперва я хочу сделать так, чтобы богоборцы не пришли за мною. Потому что против хорошо подготовленного отряда у меня шансов не будет. Понимаешь?
– А ты понимаешь? – передразнил его Бродяга. – Отряды, богоборцы! Идиоты! Впрочем, вам это простительно.
– Следи за словами, – нахмурился Ловец.
– Иначе что? – Ехидная усмешка была ему ответом от юродствующего схимника. – Хотя да, у тебя две сабли, у меня одна. Несомненно, шансы не в мою пользу. Философы, вашу мать. Отряды, подготовленные, богоборцы. Тупицы! Никому из вас в голову не пришло, что Охотник вышел против Псеглавца один
