– Снова ты начинаешь?! – возмутился я.
– Нет, он сам решит, воспользоваться моим советом и моим наследием или нет. Я приказал пуще глаза беречь людей, которые помнят его и Малышку в лицо. А таких немало. Если кто-то из них после обучения захочет продолжить мое дело – им помогут верные люди, их права на престол не смогут оспорить.
– Всегда найдутся несогласные, – хмыкнул Мятежник. – Поверь, я в этом разбираюсь лучше тебя.
– Глупо спорить с Мятежником о мятежах, – согласился Мечтатель.
– А Недотрога?
– Из него выйдет схимник хуже Егеря. Надеялся, что учение исправит эту черту, но он так и остался Недотрогой. Вечно отстраненный от прочих. Нет, нелюдимым его не назовешь. Просто слишком много пустой гордыни. Может, она и к месту в княжьем тереме, но из таких не выходит хороших воевод. Такие не умеют привлекать сердец ратников и простых людей. Нет, ему не править никогда.
– Он ведь лучший из твоих учеников? – уточнил я.
– Увы, лучший из выживших. Настоящие ученики погибли в Бочаге, в Кхсар Фэй ар-Румале, в Золотом Мосту. Только им мог поручить я ответственные дела. Сейчас терзаюсь. Возможно, в ту злосчастную ночь, когда мы лишились стольких братьев, мне не хватило рядом именно тех, кто сегодня здесь. Может, возьми я их с собой – Золотой Мост был бы моим?
– К чему эти гадания?
– Ты прав, Искатель. Я начинаю жить заново. Совсем как шестьдесят с чем-то лет назад, когда впервые повстречал Экспериментатора.
На четвереньках приполз Абрек, бормоча себе в бороду что-то на иверском наречии. И почему-то я был уверен, что это – отнюдь не слова благодарности Зануде. Последний сейчас вооружился двумя мечами. Барчук и Бешеная нападали на него. Первый из моих учеников приноравливался к почти забытым длинным клинкам. Меня удивило, откуда они набрали столько всевозможного оружия. На каждом из троих нынче красовалась антская кольчуга, на седлах висели арбалеты и по два колчана с болтами, а в сумках обнаружилось по два-три меча. Правда, все оружие было имперского образца. Скажу больше – раньше оно принадлежало вилецким егерям.
– А эти девятеро все твои? – спросил я у Императора, кивнув на учеников, которые сейчас под руководством Недотроги пытались заниматься тем же, чем заняты мои послушники.
– Нет, трое от Паучихи остались. Тоже худшие.
– И здесь не повезло.
– Не в везении дело. – Он тяжело вздохнул. – Когда учитель умирает, для ученика это потрясение. И гораздо большее, чем их смерти для нас. Переживают его нормально либо те, кто еще до конца не проникся схимой, либо постигнувшие ее до отпущенного им предела.
– А остальные?
– По-разному. От Паучихи пятеро осталось. Один бросился на меч, еще один ушел мстить, но почему-то Механику. Я бы даже предположил, что и взорванный порох – его рук дело, только сомневаюсь, что сумел бы он это сделать в одиночку. Брата хорошо охраняли. Кислоту этот ученик точно не перехитрил бы. Все это очень похоже на сумасшествие. Навязчивые идеи, жуткая агрессия, причем направленная на случайных людей, которых ученик счел для себя виноватыми в гибели наставника.
– Твои всерьез готовятся к бою. – В голосе Мятежника прозвучала тревога.
– Не волнуйся. Понимаю не хуже тебя, что им нет места в охоте на убийцу. Учеников он смахнет не глядя. Человек, убивший Атамана… нет, если потребуется, свяжу всех четверых или замурую в ближайшую пещеру.
– Искатель, может, все же не пойдешь? И связывать никого не надо будет.
– Брат, хватит переливать из пустого в порожнее. – Я отрицательно покачал головой. – Нас здесь трое, и пойдем втроем.
– Тогда хотя бы не спорь с моим планом.
– Я его еще и не слышал.
– Да все просто. Чтобы выманить убийцу, мы с Императ… с Мечтателем сойдемся в поединке.
– Почему не мы с тобой, к примеру?
– Кто в нашу вражду поверит? А с Мечтателем мы давно друг на друга скалимся.
– Тоже верно.
– А ты останешься в засаде. Не забыл с разбойничьих времен, что это такое?
– Подобное вспоминается быстро.
– Вот и хорошо. Когда он появится, набросимся все втроем. Главное – взять его в треугольник. Тогда, даже применив «вопль гнева», он не сможет скрыться, вынужден будет пройти достаточно близко к одному из нас и получить все, что причитается.
– Отличная идея, – кивнул я. – Лучше и Механик не придумал бы. Жаль, мы лишаем себя маневра. Треугольник надо будет держать твердо, иначе может не сработать. Помните, после «вопля гнева» круг, который охватывают наши органы чувств, снижается практически до длины меча. Значит, сторона
