сожжении тела запах и помогло быстрее гореть. Для рабов такого не делали, и точно знаю, что иногда их просто закапывали.
Сжигали на площадке перед крепостью. Только разошелся огонь, как дозорный с башни передал сигнал о приближении обоза. Обоз мы ждали, но по уставу положено всем войти в крепость и закрыть ворота. Ради похорон нарушать заведенный порядок я не стал.
Обоз был наш. В смысле к нам. Продуктовый. Он же – для обратной транспортировки мрамора.
– Доброго вечера, тысячник Элидар, – несколько хмуро произнес десятник охраны обоза, когда почти три десятка телег въехали во двор.
Невеселый настрой десятника я прекрасно понимал. Прошлую луну он привез мне не все продукты, к тому же большинство круп, составлявших основной рацион рабов, были с запахом плесени. Причина такого непотребства выяснилась у меня в кабинете, когда на стол упал мешочек с монетами.
По заведенной традиции, часть предназначенных для рабов круп сбывалась на сторону, а часть менялась у купцов на негодный к продаже товар. В итоге к концу луны начинался голод и, как следствие – мор рабочей силы.
В прошлую нашу встречу я довольно резко поговорил с десятником и пообещал прямо здесь выдать палок, если он привезет еще раз испорченные крупы.
– Рад тебя видеть. В этот раз все хорошо?
– Да. Все со склада. Принимать будешь вновь сам, тысячник Элидар?
– Разумеется. Но не сегодня. Завтра.
– С настойкой все в силе? Тысячник.
– Считай, что я не слышал. Со складским решишь.
Бороться с пьянством было бессмысленно. Для большинства моих вояк это была единственная радость, и даже страх палок не мог побороть массовое браговарение. Поэтому я принял решение возглавить, в смысле – упорядочить этот процесс, и еще в прошлый раз заказал энное количество спиртного, которое намеревался продавать сотням по очереди, когда они будут на отдыхе. Только заказал не сам, а через складского. Но обозный отказался, сославшись на суровость нового дракона. Пришлось вести разговор лично.
– Кого в круг отправили? Тысячник.
– Тотра из первой сотни. Бумаги на него надо будет в канцелярию передать…
– Бумаги!.. Я же вам сразу три привез. Тысячник.
Первой я сломал печать императорского свитка. Текст несколько удивил. Какие-то общие фразы об усилении бдительности и дисциплины. Причем никаких прямых указаний. Ну не может в этом мире письмо не нести никакой информации.
– Ильнас, пригласи Лумма!
Надо колокольчик привязать. Надоел этот доисторический телефон. Чем громче крикнул, тем лучше тебя поняли – дверь была пропитана эликсиром, глушащим звуки.
– Элидар, так он к тебе только завтра доберется, – заглянул мальчишка.
– Пусть тренируется.
Лумм придет разозленным. Только так надо. Я заметил, что когда он ходит, то потом гораздо проще лечить. Лумм все понимал, но… я бы на его месте тоже был раздраженным. Ничего себе! Раз – и ты инвалид! Это в двадцать с копейками!..
Следующим настала очередь свитка плеча. Когда я развернул его, то чуть не подпрыгнул от радости. Не то чтобы я не понимал всю важность обучения у Валейра, но… Да, черт побери! Я живой человек и люблю жизнь! Это было официальное приглашение на прием правого плеча. И не важно, что прием состоится через три луны. Мне уже грезились свобода и отдых от отвратительного старикана. Тем более что к запаху этого послания подмешивался цветочный аромат еще одного. Я надломил третью печать. Ну-у-у… Я понимаю, что жанр эротической прозы здесь еще не зародился, ну так хотя бы поцеловала в словах… Сухой тон, интересующийся моими делами и здоровьем. Всё на «вы». М-да. Вернее всего, переписку проверяет некое цензурное око. Ну и маги с ней… Вернее, маг. В переносном смысле, разумеется. Все равно будет моей, когда доберусь.
Только я отложил свиток и откинулся на спинку стула, отдавшись эротическим мечтам, как раздался стук в дверь.
– Войдите! – крикнул я.
– День добрый, тысячник. – Дверь отворилась.
Я внутренне напрягся. Ну не мог я уже на его визит реагировать по-другому.
– Присаживайся, – «благоволительно» разрешил я присесть моему алтырю.
– Глупых писем не было? – соизволил воспользоваться моим предложением тот.
Я протянул ему свиток. Валейр приложил свой шейный амулет к углу письма. Письмо, клянусь, вспыхнуло на мгновение и через минуту рассыпалось.
– Я полагал, что вы провинциал, – задумчиво произнес алтырь.
– Так и есть.
– Странно… Ты еще более мерзок, как оказалось.
– Знаете… Валейр, мне иногда так хочется вонзить в вас клинок…
