– Этим ты мне и мил. Другие, в твоем возрасте, уже бы пытались, – криво улыбнулся алтырь. – А ты держишься.
– Что было в письме?
– А в твоих?
– Приглашение на прием и ни к чему не обязывающие знаки внимания от лары.
– А в моем – распоряжение приготовить тебя к приему. Там будут Гнутые.
На последних словах от Валейра прошла волна злобы.
– Что за лара? – взял он себя в руки.
– Одна знакомая.
– Из семьи плеча? – кивнул собеседник на печать. – Наверх метишь?
– Само получается.
– Надо же… ни у кого не получается, а его выносит.
– Бывает.
– Странно.
– Что именно? – Я, встав, подошел к шкафу и принес из него бутыль с настойкой и одну стопку.
Не то чтобы тянуло выпить, просто по-детски захотелось позлить этого высокомерного старикана. В том, что ему уже очень немало лет, я не сомневался. Внешность в этом мире очень и очень обманчива.
Позлить не получилось. Только налил, как рука алтыря молниеносно выхватила из-под моей ладони глиняную стопку.
– Уважаешь наставника – это хорошо. – И алтырь опрокинул в себя содержимое, после чего подкинул посуду мне.
Наглец.
Только алтырь вышел, как в кабинет, опираясь на трость, вошел Лумм. Сказать, что его трясло, значит ничего не сказать. Руки, ноги, голова – все безостановочно двигалось, словно передо мной не воин в расцвете сил, а очень старый и больной человек. Лумм осунулся. Взгляд стал сообразен его состоянию – озлобленный и колкий.
– Может, тысячник прикажет мне идти в бой? – скорее прошипел, чем проговорил мой старший воин.
– Тебе полезно.
– Ты мне о пользе не говори. Зачем звал?
– Да уже не надо. – Я посмотрел на горстку пепла, оставшуюся от письма.
– Я с этим обозом в Дуварак поеду.
– Твое право. Пошли в спальню.
– Зачем? Из тебя лекарь – как из старой карги лара.
– Возможно. Но лучше ведь стало?
Лумм с трудом поднялся и молча пошел к выходу. М-да. Сломался парень. Я бы на его месте еще луну назад сбежал к столичным алтырям. Когда стало понятно, что мое лечение хоть и помогает, но очень слабо. Не ехал же Лумм по одной простой причине, о которой мы хоть и не говорили вслух, но прекрасно понимали. К настоящим магам его, с багажом секретов, никто не отпустит. Алтыри вряд ли помогут. И вообще… проще отправить его в магический круг.
Обоз простоял у нас еще два дня. За это время и воины отдохнули, и я весь груз принял, и на все телеги было поставлено по нескольку плит. Сложность заключалась не в погрузке, а в крепеже этих изделий. Ставить нужно было на ребро, и крепить так, чтобы при транспортировке по холмистой местности они не упали. Тут за рабами нужен был глаз да глаз, плюс проверка. Благо хоть не мое личное присутствие.
В день отъезда Лумм действительно вышел в дорожном костюме, хоть и без брони. Ильнас помог ему с вещами. Мы с Ротимуром присутствовали в качестве провожатых.
– Старший воин Лумм, вы уезжаете? – подошел к нам Валейр.
– Да, – несколько резко ответил тот.
– Жаль. Держите. Советую выпить сейчас, – алтырь протянул ему склянку, – дорога легче будет.
Лумм подозрительно покосился на Вайлера и взял сосуд. Пришлось помочь ему выпить зелье, так как самостоятельно он даже пробку выдернуть не мог. Вайлер, убедившись, что Лумм выпил, развернулся и пошел к казармам.
– Элидар, посмотри на меня вашим этим…
– Чего боишься? Что вдруг отравили тебя? – ухмыльнулся я, но на магическое перешел.
Нити жизни Лумма светились ярче. Значительно ярче. И с каждой секундой набирали свет. Я уже чувствовал, как от него тянет магией. Но самое главное… мне стали видны и те, которые я не мог рассмотреть. Поврежденные каналы, конечно, не видно, но интуитивно можно было разобраться в хитросплетении жгутиков света.
