– Я люблю чай, дело не в том. – Его взгляд тревожно заметался по помещению.
– Так в чем же дело?
– Не заслужил. Сперва нужно заработать.
– Нет, – сказала она, – здесь у нас не так. Здесь надо сначала поесть.
Он поднял на нее ясные глаза.
– Здесь для тебя всегда будет еда. Завтрак, обед и чай. Сначала ешь, потом работаешь, – произнесла она. – Можешь больше не беспокоиться на этот счет.
Тут он улыбнулся, и улыбка совершенно преобразила его: тревоги как не бывало, лицо смягчилось и помолодело. Взяв кусок сахару, он отложил его в сторонку, потом поднял чашку и отхлебнул.
– Чай хорош, – заметил он. – Спасибо.
– Тебе что же, не по вкусу сахар?
– По вкусу. Но не возьму.
Она придвинула поближе тарелку с окороком, глядя, как катается адамово яблоко у него на шее. Взяв нож, она воткнула его в масло и протянула парню. Он намазал маслом хлеб, сверху положил ломоть окорока и кусок сыру, сложил пополам и откусил. Когда он закончил, у нее уже был наготове внушительный клин крыжовенного пирога и жирные желтые сливки в чашке с серебряной ложечкой.
– Ешь, ешь, – подбодрила она.
Он посмотрел на нее. Потом покачал головой и тихо рассмеялся.
– Что?
– Ничего. Так просто. Спасибо.
Он подцепил ложечкой ягоды и съел. Когда доел первый кусок, миссис Хилл подала второй. А после, решив, что он все еще голоден, просто подвинула к нему блюдо с остатком пирога и велела прикончить.
– Интересно… – начала она, когда он кончиком пальца подобрал с блюда крошки. – Мистер Б. не говорил, где ты работал раньше.
– О, в разных местах.
– Приехал издалека?
– Не так уж. А вообще где я только не был.
– И всегда состоял в услужении?
– Вроде того. И за лошадьми ходил. Лошадей-то я знаю.
– Ну что ж, – помолчав, но так и не дождавшись продолжения, заключила миссис Хилл. – Теперь ты здесь.
– Да.
– И это к лучшему.
– Да, – повторил он. – Спасибо вам, мэм, за прекрасную еду.
– Можешь называть меня «миссис». Надеюсь, тебе здесь понравится. – Миссис Хилл приняла у него опустевшую тарелку и чашку с изящным узором из листьев на донце, поставила их на блюдо из-под пирога и отодвинула свой стул. – Мы тебе рады.
– А все-таки, что теперь, миссис? Что мне поручено делать?
– Ступай обустраивай свое жилье, там, над конюшней.
Он вскочил, утирая рот.
– Там у тебя слышно, когда на церкви бьют часы, – продолжала она. – Приходи к четырем. Будешь прислуживать за ужином вместе с мистером Хиллом.
Он кивнул.
– Ах да… есть у тебя другое платье?
Он оглядел свой просторный длинный жилет, обвислые бриджи и посмотрел на нее с улыбкой. Помотал головой.
– Я подберу тебе что-нибудь.
– Вы очень добры.
– Мистер Б. со временем обмундирует тебя как положено, но тебе понадобится одежка и на каждый день. Нельзя же ходить за лошадьми в ливрее.
– В ливрее?
Миссис Хилл кивнула. Джеймс скривился, и она не сдержала улыбку:
– Ну довольно. А теперь ступай!
После его ухода миссис Хилл с трудом влезла на чердак, пробралась между старыми коваными сундуками, ларями и коробами с надписанными на них давно забытыми девичьими фамилиями или именами мальчиков, отправлявшихся на учебу. Экономка протирала их, смахивала старую паутину, расстегивала
