– Если вы что-то узнаете, – попросила Сара, – получите хоть словцо от него… если он воротится…
– Я тотчас же тебе напишу.
– И еще Полли – присматривайте за ней. Следите, чтобы у нее оставалось время на учебу. И на игры с местными ребятишками.
Миссис Хилл кивнула, стараясь не заплакать.
– Она же еще совсем маленькая, – продолжала Сара.
– Знаю.
– И совсем еще дурочка. Эй! – Сара подхватила Полли, прижала и уткнулась лицом ей в плечо. – Ты такая красотка, так бы тебя и съела!
– Не надо, – буркнула Полли и утерла глаза ладошкой. – Ты смотри, пиши мне из Пемберли. Я буквы-то уже хорошо разбираю, сама знаешь.
Глава 18
И они отправились в Пемберли
Почтовый дилижанс доставил саквояжи и баулы Элизабет в лэмтонскую гостиницу и в спешке покатил дальше. Сара рассматривала освещенные окна, силуэт церковного шпиля на фоне звезд, темные купы деревьев, но тут ее окликнул узколицый старик с фонарем в руке. Он махнул, указывая на подводу, в которую гостиничные слуги поспешно грузили багаж миссис Дарси. Сара вскарабкалась на передок рядом с местом кучера и подождала, пока старик задернет багаж парусиной и закрепит понадежнее.
Наконец он уселся и что-то забормотал невнятно, от него пахло солодовым пивом и лошадьми. Они выехали на открытое место, и колеса застучали по мощеной дороге. Вскоре, однако, старик смолк, и Сара тихонько вздохнула с облегчением: все время, пока он говорил, она кивала и улыбалась ему в ответ, понятия не имея, с чем, собственно, соглашается. Прошло немало времени – Сара потеряла ему счет, проведя столько часов в дороге, – и они оказались на перекрестке, подвода сбавила ход и свернула на узкий проселок. Они въехали в лесок, снова повернули, и на этот раз впереди неясно замаячили ворота парка. Возница переговорил о чем-то со сторожем у ворот. Из их разговора Сара не разобрала ни словечка.
Фонарь, качаясь над подводой, ярко освещал резкие черты лица кучера, переплетение нитей в наброшенном Саре на колени одеяле, оси и оглобли подводы, но вокруг было не видно ни зги. Боль утраты к этому времени стала привычной, Сара приняла ее, а долгий переезд в Дербишир позволил окончательно с ней смириться. Все, что она когда-то знала, что любила, все дорогие воспоминания отлетели, как шелуха, и от Сары осталась лишь сердцевина – нежная и саднящая. Действительно, с тех пор как Сара себя помнила, ей хотелось повидать мир за пределами Лонгборна, и желание это было всегда горячим и искренним. Только следовало бы, по-видимому, точнее представлять, о чем мечтаешь. Прежде стать счастливой, а тогда уж и мир повидать…
Подвода проехала по лесу с полмили, а то и больше, и Сара уже дремала, уронив голову на грудь, когда возница разбудил ее, пихнув в бок острым локтем. Выставив вперед подбородок, он указал Саре, куда смотреть. Она взглянула.
Они выехали из лесу на открытое место, над ними раскинулся купол неба, в вышине светила луна, белая и холодная. На дальнем краю долины стоял дом, за ним виднелась цепь пологих холмов. Фасад дома казался серебряным в лунных лучах и отражался в мерцающем озере. Пемберли. Здание выглядело нарядным, величественным и чужим.
Подвода ехала дальше, но Сара не могла отвести от дома глаз и все оглядывалась, пытаясь не потерять его из виду. Откуда у людей берутся такие дома, подобная красота и богатство? Однажды кто-то огородил это место забором и сказал: здесь моя земля и ничья больше. Эти поля – мои, и этот лес тоже. Эта вода, отражающая белый лунный свет, моя, и рыба, что плавает в этой воде, а также птицы, что летают над головой, и даже сам воздух – все это тоже мое, потому что находится над моей землей. А после моей смерти все это перейдет моим сыновьям, и они своего не отдадут, и у них тоже родятся сыновья, которые все это унаследуют. Видно, так все и было, потому что ведь когда-то все наверняка обстояло по-другому, во времена, когда в воде плавала ничья рыба, а в небе летала ничья птица, когда мир был совсем молодым, когда Адама и Еву, смущенных и пристыженных, только-только изгнали из рая.
Дом скрылся из виду, повозка свернула в глубокую темень, куда не проникал свет луны, так что виден был только круг света от фонаря, деревья да неожиданный взмах крыльев вспугнутой птицы. Отсюда Саре открылась дорога, поворачивающая к мосту, и величественный подъезд. Но они свернули, их путь лежал не туда. Сара обернулась к вознице, небритому, с запавшими глазами:
– Куда это мы свернули?
Он откашлялся и ответил, тщательно подбирая слова:
– На дорогу для слуг и поставщиков.
Сара плотнее закуталась в старенькую накидку. Она провела в дороге три утомительных дня, но чем ближе к цели, тем больше ее одолевали сомнения. Хотелось, чтобы путешествие наконец окончилось, – но прибыть на место почему-то не хотелось.
Подвода пересекла реку, прогромыхав по узкому (они проехали впритирку к перилам) деревянному мосту. Впереди снова мелькнул дом, повернутый к ним в три четверти, и водная гладь, отражавшая его, точно зеркало. По извилистой лесной дороге они наконец приблизились к дому со стороны хозяйственных служб.
Подвода вкатила во двор. К лошадям подбежал конюх, а к подводе подошли два лакея в ливреях с фонарями в руках. Сквозь узкие решетчатые окна
