так ли? Вам всем станет полегче.
Госпожа повела пухлой дланью, указуя на Сару, а затем небрежно махнула вдаль, подразумевая прочую прислугу: мистера Хилла – он, сидя на корточках, выгребал в ту минуту золу из кухонного очага – и Полли, которая, мрачнее тучи, топала вниз по черной лестнице с тяжелой стопкой мокрых полотенец.
– Уверена, вы должны быть благодарны мистеру Беннету за его заботливость.
– Премного обязаны, сэр, – сказала Сара.
Эти слова, хоть и произнесенные совсем тихо, заставили миссис Хилл вскинуть на нее глаза; на миг их взгляды встретились.
– Премного обязаны, сэр, – повторила миссис Хилл.
Миссис Беннет выложила ложку джема на последний кусок сдобной булочки с маслом, отправила его в рот и, не переставая жевать, проговорила:
– Это все, Хилл. Ступай, ты свободна.
Мистер Б. поверх газеты взглянул на супругу, потом на экономку.
– Да, благодарю вас, миссис Хилл, – промолвил он. – Вы можете идти.
Глава 3
Когда мистер Беннет женился, он предполагал, что можно не стремиться к экономии…
Сара, отворачивая лицо, несла из опочивальни Беннетов ночной горшок. Осторожно ступая, она направилась по коридору к узкой черной лестнице. Хорошо еще, что там одна жидкость и не бултыхается с гадким плеском другое добро.
Дождь моросил без устали, и барышни, оказавшись взаперти из-за скверной погоды, с утра расшумелись на весь дом. Сверху слышались звуки фортепиано – там занималась Мэри (несведущей в музыке Саре ее игра даже нравилась: столько нот подряд быстро-быстро, и не так уж много фальшивых). Затем раздался звонкий смех Лидии, громкий топот, следом раздраженный крик бедняжки Китти: «В этом доме слишком людно! Право, слишком людно!» – за ним призывы Элизабет успокоиться и кроткий, умиротворяющий голос Джейн, после чего на время воцарилась тишина. Ах, эта Джейн, она будто масло, способное усмирить бушующие волны, будто одеяло, каким сбивают пламя.
Тяжело ступая, Сара спустилась на первый этаж. Проходя мимо открытой двери в холл, она уловила доносящееся из библиотеки бормотание мистера Б. Хозяин имел обыкновение рассуждать вслух, обращаясь к самому себе или даже к книге, которую читал, – только так, говаривал он, возможно ему обрести в собственном доме достойного собеседника.
Миновав дверь в холл, Сара вдруг застыла как вкопанная: послышался второй голос – как если бы книга, к которой адресовался мистер Б., внезапно ему ответила. Голос был женский и звучал так тихо, что слов не разобрать, однако Сара мгновенно признала его обладательницу. Миссис Хилл. Видно, экономка взволнована: говорит не переставая.
Отступив на шаг, Сара осторожно выглянула в холл. Дверь в библиотеку была закрыта. Полированное дерево, начищенная медная ручка, все как обычно. Но отчего-то показалось, будто дверь закрыта как-то многозначительно, по-особенному.
Горшок в руках Сары становился все тяжелее, было слышно, как на улице хлещет дождь и журчит вода в водостоках, а миссис Хилл все говорила – тихо, торопливо, напористо, вот только слов, как назло, было не разобрать. Подслушивать – смертный грех, о чем миссис Хилл не уставала повторять Саре и Полли. Но как тут устоять! Сара опустила горшок на дощатый пол, выскользнула из коридора для слуг и, затаив дыхание, прокралась в холл.
Девушка приложила руку к холодной библиотечной двери и прислушалась. По-прежнему ни слова расслышать не удавалось, а значит, какое же это подслушивание? Однако миссис Хилл все не умолкала, и чем дольше она говорила, тем более удивительным это казалось Саре. Мистер Б. был из тех джентльменов, что позволят служанке взять почитать книгу, но не станут выслушивать, что она думает о прочитанном. Он любезно благодарил за службу, но старался не встречаться с прислугой взглядом. Как же экономка решилась на такую долгую речь и почему – вот что поистине непостижимо – он это терпит и не перебивает?
Вдруг что-то изменилось. После двух слов, сказанных мистером Б. – тяжких, словно брошенные камни: «Можете идти» – так показалось Саре. Девушка на цыпочках поспешила назад через холл, в коридор для слуг. С колотящимся сердцем она подняла с пола горшок и опасливо взглянула из дверного проема туда, откуда только что унесла ноги. Но миссис Хилл так и не появилась. Когда прокисает имбирное пиво, то выбивает пробку из бутыли и, пенясь, рвется наружу, пока не выплеснется до конца, – точь-в-точь бурная, сердитая скороговорка миссис Хилл. Сара не верила своим ушам. С чего экономка так разозлилась? И как вообще на это решилась?
А потом – Сара чуть не выронила ночной горшок и с трудом не расплескала – мистер Беннет повысил на миссис Хилл голос, и тут начался такой гвалт, что ничего стало не разобрать. Голоса звучали все громче, перекрикивая друг друга, затем внезапно крик смолк, сменился яростным шепотом, но и тот резко оборвался. В библиотеке послышались шаги, щелкнул замок, и вот с лязгом повернулась ручка. Но Сара уже бежала прочь. Выскочив через черный ход, она прикрыла за собой дверь и подставила лицо каплям дождя. Девушка не увидела, как миссис Хилл вышла из библиотеки, затворила дверь и постояла минуту с бурно вздымающейся грудью, пытаясь унять волнение, чему немало препятствовала тугая шнуровка корсажа.
За спиной у Сары остались и мелодия, которую продолжала подбирать Мэри, и новая перепалка, вспыхнувшая было между Китти и Лидией и тут же прекращенная вмешательством Джейн и Элизабет. Дождь лил как из ведра. Сара по гравию добежала до нужника, приоткрыла дверцу и, сунувшись в
