складах много, сбыт пока невелик, но мы ждем купцов из-за границы, эти все сметут. Достраивается ткацкая фабрика, станки собраны, лежат на складе, а самопрялки уже работают, вторую сотню штук продали… Чего еще вам сказать? Пленные свеи проложили трассу до Ладоги – деревья срублены, пни выкорчеваны. Земля оттаяла, так что им теперь лопаты, кирки да ломы в руки – будут канаву рыть, как у римских виа, скальник укладывать, а сверху – плиты каменные. Ну, камня в этих местах не меньше, чем леса… Вот в таком плане, в таком разрезе.
– Садитесь, товарищ Амосов, – улыбнулся я.
Редко случалось, чтобы мы собирались все вместе, все четверо, но вот – сошлись. Я сидел в гостиной своей квартиры, за тридевять времен от Городища, и отдыхал.
За окном вечерело, зажигались огни. Фырчали автобусы, бибикали легковушки, вечно торопившиеся куда-то. И мне вдруг страстно захотелось пройтись по улицам, вспомнить, какое оно, это будущее, на ощупь, на запах.
– Схожу-ка я прогуляюсь, – сказал я.
– Куда это? – нахмурился Коля.
– Да просто так пройдусь! Чего вы? Тут хазар нет, да и урмане перевелись.
– Все равно… Пистолет хоть возьми.
– Ага! А за хранение огнестрела кто сядет? Это тебе не «эпоха викингов»! Ножик возьму, привык я к этой железяке…
Ножиком и железякой я называл древний кинжал размером со штатовский «боуи». Этому клинку было тыщи четыре лет. Если не больше. Древний Египет!
Сам нож фараоновы кузнецы отковали из черной бронзы, а она потверже стали. Рукоятка была богатая: крестовину-гарду изображал сокол Гор, раскинувший крылья и сжимавший в когтях злобную львицу Сохмет. Сохмет была отлита из золота, а ее яростный глаз горел маленьким рубином.
– Телефон захвати, – посоветовал Мишка.
– Чего захватить?
– Мобилу! Это такая штука колдовская, на икону похожая. Говоришь ей слово заветное: «Алё!», а она тебе отвечает голосом человеческим: «Вне зоны доступа!»
– Смейся, смейся… – проворчал я, но мобильник прихватил.
Переодевшись, я повесил ножны на пояс под длинный пиджак и вышел.
Удивительное ощущение – я не выходил из дому вот уже полгода! Домосед, так сказать.
Интересно… Я почему-то всегда жалел древних. Думал, как же они там ходят, бедные, в своей средневековой обувке? Да ничего так! Мои мягкие сапожки, оставленные дома, показались мне куда более удобнее здешних мокасин.
Да и одежда… Что ни говори, а домотканая рубаха гораздо мягче и прочней нынешних магазинных. Она ничего вам не натрет.
Был раньше у старинных вещей один большой недостаток – отсутствие пуговиц, но я давно уже ввел их в моду, так что «гудзики» распространяются очень быстро. Еще один модный «тренд» для IX века – карманы. Тоже подхвачено тамошними швеями. Удобно же!
Я смотрел вокруг с обостренным, немного даже болезненным вниманием. Все хотел увидеть то, от чего я отказался и теперь жалею. Вот только не находил.
Интернет? А зачем мне соцсети, когда вокруг и так друзья-товарищи? Живые и настоящие?
Телевизор? Вы что, действительно думаете, будто какое-то шоу интереснее беседы с людьми, застолья или свидания? Если да, то вы мне жалки!
Книги? Да, книг мне не хватает. С другой стороны, когда мне их читать? И вообще, скоро мы освоим технологию изготовления бумаги и тут же «изобретем» книгопечатание.
Поймав такси, я проехал к ресторану «Zavodbar» и занял столик в укромном месте, чтобы спиной к стене и всех видно – варяжские рефлексы, что вы хотите…
Заказал я себе местных вкусностей и решил, что имею право немного отвлечься от хронодинамики и геополитики. Ага…
Зазвонил телефон. Я поглядел на экран – номер незнакомый.
– Алё?
– Игорь Тучин? – спросил приятный женский голос.
– Да, это я.
– Извините, что беспокою… Просто мне… м-м… посоветовали позвонить именно вам.
– Посоветовали? Кто?
– Ваш дед, Антон.
– Простите, вы что-то путаете. Мой дед пропал десять лет назад.
– Я знаю, – произнес голос затрудненно. – Все так запуталось… Я могу с вами встретиться? По телефону всего не объяснишь, а мне нужно вам кое-что показать…
