Товарищи посторонние, не хмурьте бровки! Не надо в моей писанине усматривать «межнациональную рознь». Никакой розни быть не может, потому как украинцев не существует в природе, они выдуманы, как и их «мова». Так с кем же нам бодаться? С русскими, в паспортах которых проставили «украинец» или «украинка»?
Но мы с «друзяками» все-таки договорились до того, что признали за украинцев галичан, всех этих селюков-рагулей, которые в 39-м по пакту Риббентропа – Молотова сделались гражданами СССР.
Вот где истинные «хохлы», готовые самозабвенно скакать на майданах или записываться в «АТОшники», чтобы пригнать в родное село батраков с Донбасса!
Может, на них плохо повлияли поляки, народец весьма пакостливый? Говорят, когда наши в 44-м освобождали Польшу, им в спину стреляли одни «пшеки», немцы до этого не опускались.
Помните анекдот? Спрашивают украинца: «Если тебе дадут яблоко, что ты с ним сделаешь?». «Зъим», – мрачно отвечает тот.
«А десять яблок?» – «Зъим». «А ящик?» – «Зъим». «Так как же ты целый ящик яблок съешь?» – «А шо не зъим, то понадкусываю!»
Знаете, я никогда не смеялся над этим анекдотом. Потому что в нем отражена правда.
И вот мы с друзьями задумались тогда о причинах той украинской ментальности, которая провоцирует глупую жадность и склонность к подлости. Как еще объяснить, что в национальные герои Украины выдвигаются сплошь предатели – Мазепа, Петлюра, Бандера?
Может, решили мы, тут генетика виновата? И придуманное украинство удачно сложилось со славянством?
Русский народ как раз имеет мало общего со славянами. Варяги-русы, весь, чудь, меря, вантит или венды – вот кто складывал русскую нацию! Зато на юге, в Киеве, славинов хватало, и южане в отличие от нас, северян, приобрели иной склад ума, привычек, характера.
Не знаю, может, я и не прав, но как еще объяснить ту вакханалию, творящуюся на Украине будущего, ту апологию предательства, которую возводят в ранг геройства?
И вот они, славины, передо мной. Стоят, переминаются, переглядываются.
Князь сказал, надо набрать пять сотен из них. Наберу.
Без особого удовольствия, но приказ исполню. И не только для князя, но и для себя, а то и для будущего. Вдруг да удастся выдавить из славинов зловредный ген украинства? Пусть станут одним из тех народов Руси, что будут вариться в плавильном котле истории, пока не получится из них единой нации, великой и неделимой!
– Всех вас я взять не могу, – объявил я. – Великий князь Олег приказал мне взять под руку пять сотен славинских воинов. Пока – пять, а дальше видно будет. Я видел, кто из вас чего стоит в бою с печенегами, поэтому не взыщите – никаких прочих заслуг, родства или знатности учитывать не стану. Мне нужны воины! Надо всеми пятью сотнями я для начала поставлю своих людей, варягов. Они займутся первичным вашим обучением. И устав вам преподадут, и все остальное. Станет ли кто из вас сотским в будущем? Может быть, тут все зависит от вас – как себя покажете, так вас и оценят. Будете трусливыми пузатиками – останетесь на обочине. Станете воинами-победителями, дорога для вас открыта. Хоть в сотские выйдете, хоть в тысяцкие! А пока… Слушай мою команду! Полусотням Буная, Аминода, Пелга, Чамота, Агила, Смеда, Ишуты, Свирида, Окула и Варансы построиться. Сотские, принимайте командование!
Пятеро отроков вышли вразвалочку, плохо скрывая довольство, и начали школить славинов, невзирая на чин и возраст.
– Привет! – подбежал Мишка.
– Здорово. Ты где пропадал?
– Так я же в Вышгороде… Блин! Пропустил все! Печенеги, да?
– Они.
– «И бе сеча зла, – процитировал Ховаев нараспев, – и побегоша печенезе роздно, и не ведахуся, камо бежаче, и тако погибаша…»
– Молодец, – улыбнулся я. – Садись, «пять».
Только теперь я увидал наконец местных жителей – они выползали из своих убогих землянок, выходили из рощ, появлялись из схронов на огородах.
Откровенно говоря, местные вызывали у меня раздражение. Я видел простонародье в Новгороде – там оно крикливо, горласто, как всякий плебс, но попробуй только тронь его!
«Кто против Бога и Великого Новгорода?!»
А здесь… Какие-то все прижухшие, забитые, взгляды вороватые и недобрые – к таким спиной лучше не поворачиваться.
Что с того, что печенегов перебил? Я для них был властью, а всякая власть означала гнет и оброк.
Новые пришли?
Стало быть, не нахапались еще, станут в два горла жрать, а с нас три шкуры драть! Так и хотелось им всем бросить: «Да на фиг мне ваши шкурки?»
Как хотите, а местных я не понимаю. На северах люди жилы рвут – лес сводят, пни корчуют великанские, чтобы все это пережечь да засеять, а здесь
