процесса «наставничества», как он это называл.
Недавно ему снова прислали «зеленого» паренька – Павла Скобелева, оказавшегося, впрочем, весьма сообразительным. Скобелев имел широкий кругозор, редкую наблюдательность и способность к дедукции. Его любознательность поражала Штерна. К тому же он почти начисто был лишен амбиций по поводу дальнейшей карьеры. «Почти как в старом анекдоте про чукчу, – усмехнулся своим мыслям Штерн, – мол, почему у тебя такая большая семья, детей любишь? Нет, мне сам процесс нравится…»
Но даже у сыщиков должны быть выходные и личное время. Поэтому Аркадий Самойлович объявил рьяному напарнику, что воскресенье – день, когда преступлений не бывает, и он, старший следователь Штерн, намерен использовать это обстоятельство в личных целях. А именно: уехать на дачу и приобщиться к заветам предков – прополоть грядки с зеленью, посидеть с удочкой на утренней зорьке, выпить с соседом по стаканчику первача за ужином, закусив жареной рыбкой, и вернуться на службу отдохнувшим и обновленным.
Ан нет! Опрометчиво не выключенный мобильник ожил как раз, когда Аркадий Самойлович был погружен в борьбу со здоровенным судаком, покусившимся на вкусную наживку старшего следователя. Зажав между колен дергающийся туда-сюда спиннинг, Аркадий Самойлович ухитрился дотянуться до лежавшего в стороне рюкзака и выудить телефон. Прижав аппарат ухом к плечу, Штерн вернулся было к поединку с хищником, но – увы! – судак ушел, причем вместе с наживкой.
– Штерн слушает! – раздраженный неудачей рявкнул старший следователь.
– Аркадий Самойлович, голубчик, – раздался из телефона обманчиво-медовый голос начальника отдела, полковника Безрукова, – вынужден прервать ваш законный отдых!..
Когда начальство называет вас «голубчиком», «почтеннейшим», «родненьким» или еще кем-нибудь в том же духе – добра не жди. Причем отнекиваться или брыкаться бесполезно – только хуже будет. Обычно Безруков изъяснялся в подобной манере, когда дело не терпело отлагательства или действительно было архиважным. Поэтому Штерн вздохнул и, сматывая леску на катушку, сухо поинтересовался:
– Что случилось, Иван Арнольдович?
– Загадочная смерть, Аркадий Самойлович! Вопреки законам природы. Никто, кроме вас, ничего не поймет. Вашего помощника я уже отправил на место…
Вернувшись к машине, мирно отдыхавшей под раскидистой талиной на обочине проселка, Штерн включил навигатор и ввел полученный от полковника адрес. Оказалось, что до коттеджного поселка Окские луга, где произошло неприятное событие, езды было всего около пятидесяти километров. Аркадий Самойлович уложил снасти и рюкзак в багажник своей видавшей виды «Гранд Витары» и, бурча под нос нелестные эпитеты начальству, сел за руль.
У КПП поселка переминалась с ноги на ногу знакомая долговязая фигура. Едва завидев машину старшего следователя, фигура принялась размахивать руками и приплясывать. Как только Штерн притормозил перед шлагбаумом, пассажирская дверца распахнулась и улыбающийся напарник плюхнулся на сиденье.
– Доброе утро, Аркадий Самойлович!
– Здравствуй, Павел, – сдержанно откликнулся Штерн и добавил, не удержавшись: – Если оно действительно доброе… Ладно. Оставим лирику. Коротко: что случилось?
– Труп.
– Э-э… И?
– Ну, вы же сказали «коротко»… – Павел хитро покосился на хмурого наставника, но тот не поддержал пикировки.
– Где труп? Чей труп? Почему труп?
– Тело находится на территории частного владения номер двадцать три. Тело принадлежит депутату областной думы Виктору Эдуардовичу Вахницкому, члену ЛДПР и неформальному лидеру общественного движения «За будущее России». По предварительному заключению экспертов, смерть наступила в результате удара молнии…
– О как! – Штерн от неожиданности даже тормознул, отчего Павла бросило вперед, и его длинный нос буквально клюнул «торпеду». – Извини… Где тут припарковаться?
– Да заезжайте прямо на дорожку перед домом, – морщась и ощупывая нос, пробормотал Скобелев. – Насчет молнии не совсем понятно…
– Почему?
– Потому что за последние сутки гроз в этом районе не наблюдалось. Я уже проверил у синоптиков.
– Тогда, может быть, Вахницкого убило током… скажем, от короткого замыкания какого-нибудь подземного кабеля?
Они выбрались из джипа, и Скобелев повел наставника за дом. Там располагалась просторная лужайка с несколькими зонами отдыха – от шезлонгов возле мини-бассейна до площадки для шашлыков. Как раз между мангалом и бассейном желтел ограничительными лентами участок происшествия. Следователи прошли напрямик по упругой и влажной от росы траве, проигнорировав выложенные разноцветной плиткой дорожки.
Почти посередине огороженного лентами прямоугольника навзничь лежало тело крупного мужчины в шортах и спортивной майке с надписью «ЦСКА». На круглом, чисто выбритом лице застыло выражение безмерного ужаса, а широко раскинутые руки и ноги вызвали у Штерна неприятную ассоциацию с
