в попытке выбраться из горящего авто.
– Что скажешь, Паша? – тихо спросил Штерн, аккуратно заглядывая внутрь салона.
– Подозрительный пожар, – также тихо откликнулся Скобелев, проводя пальцем по копоти на дверце. – Жирная… Значит, горела органика…
– Да тут сплошная органика… Ты лучше вот на это посмотри. – Штерн отступил в сторону и ткнул пальцем мимо трупа вглубь салона. – Перед пассажирским сиденьем…
Павел просунул голову в окно, едва не задев обгорелую руку, выбрался обратно и уставился на наставника.
– Хотите спросить, что пробило крышку бардачка?
– Глазастый. Молодец! И что же, по-твоему?
– Очень сильный электрический разряд.
– Еще раз молодец… Вот тебе и наш случай!
Скобелев хитро прищурился.
– Тоже с помощью магнето?
Штерн отмахнулся и сказал:
– Иди-ка лучше выясни у оперов, кто на сей раз? Небось уже пробили по номерам…
Оперативники подтвердили: погибший – председатель Общественного совета по делам религий Московской областной думы Григорий Захарович Цымбал. Что он делал у ночного клуба так далеко от своего коттеджа, пока понять не удалось. Репутация примерного семьянина и человека строгих правил наводила на мысль, что Цымбала заставили приехать на место гибели.
Работы сыщикам резко прибавилось. Обоим было ясно, что эти две смерти имеют общую подоплеку. Просмотр записей с камер вокруг парковки дал примерно тот же результат: джип какое-то время стоит без движения и огней, потом внутри его происходит короткая вспышка, валит дым, но пожар быстро прекращается, после чего некая светящаяся полуразмытая фигура удаляется от машины.
– Аркадий Самойлович, это снова он! Перун! – убежденно заявил Скобелев, едва они сели в служебную машину. – Ну, прав же Даромысл!
– Хочешь сказать, убийца – тот же человек?.. Весьма похоже.
– Да какой же человек способен на такое?!
– Необычный, Паша, очень необычный! – покачал головой Штерн. – Но – человек!..
Некоторое время они ехали молча, потом вдруг Скобелев, словно очнувшись от транса, произнес:
– Ну да, человек… Только знаете, на что все это похоже? Доппельгангер!
Штерн с интересом покосился на напарника.
– Интересная версия! Насколько я знаю, доппельгангер описывается, в основном как темная ипостась человека, воплощение изнанки души? Как же это вписывается в веру древних славян?
– Пока не могу объяснить…
– А твой Даромысл и слова такого отродясь не слышал.
– Не в слове дело! Это, это… – Павел щелкнул пальцами. – Если в широком смысле – это демоническая сущность. Когда одновременно много адептов возьмется призывать Перуна, он может ожить. Но это будет демон!
– Эзотерик ты наш, – проворчал Штерн.
– Теоретически, если такой сущности обеспечить регулярную подпитку духовной энергией, например, через ритуалы поклонения или жертвоприношения, то она может стать вполне самостоятельной и долгоживущей. – Скобелев снова сиял как начищенный самовар. – Ну а если найти ей носителя – то есть человека, добровольно уступившего свое тело доппельгангеру, то он обретет полноценную жизнь в нашем мире.
Штерн усмехнулся:
– Тебе бы, Паша, книжки мистические писать… Как приедем, займись личностью своего «доппельгангера», отдай записи техникам – может, вытянут кадр для идентификации? А я пока поближе с «Детьми Перуна» поеду знакомиться…
Скрепя сердце Штерн взял с собой Даромысла, чтобы тот по дороге побольше рассказал о своих идейных противниках.
Офис «перуновцев» был в старинном особняке, в одном из тихих переулков Бульварного кольца.
– Однако, богатенькие у них спонсоры! – возмутился Даромысл. – А знаете, что доллары – это зелень? А зелень – плесень! И они древним богам противны!
– Подождите меня тут, на лавочке. Если задержусь, звоните Павлу.
Штерн знал, что у «сварожьего внука» в торбе есть древний мобильник. И даже объяснение получил: Сварог – бог-кузнец, а значит – покровитель всякой техники.
Двухэтажное здание выглядело чистеньким и ухоженным, никаких особых примет, кроме вывески, офис не имел: «Община „Дети Перуна“». А ниже – вторая табличка: «Братья и сестры, рады встретить вас каждый день с 9 до 21 часа».
