Ко мне протянулись когтистые руки, а искры в фиолетовых глазах стали уж совсем нехорошими, и в этот самый момент с противным скрипом открылась дверь. Не моя. Марии Ивановны.
– Ох ты боженька! – испуганно охнула моя совсем не набожная соседка.
Я попробовала глянуть на нашу пару со стороны и мысленно уползла в сторонку от хохота.
Голый рогатый мужик.
Испуганная я.
И да, вновь вернемся к голому мужику, который, конечно, хорош настолько, что старушку может хватить инфаркт, даже если не акцентировать внимание на рогах.
– Милочка… что ж это деется-то?
– Это косплейщик, МарьИванна, – преувеличенно бодро поведала я, подталкивая Клякса обратно к квартире. – Рядятся во всякое, персонажам известным подражают.
– Кого ж он косплейщит?
Мы с Кляксом встретились взглядом и проявили редкое единодушие:
– Черта.
В этот момент скрипнула вторая дверь, и на пороге появился дворник Виталик.
– Неправильно вы черта косплеите, – доверительно поделился он, прикладываясь к стакану.
– И то дело, – обрадовалась старушка. В ее голосе появились наставительные нотки. – Ему бы шкуру – срам прикрыть, пятачок на нос, в саже измазать и трезубец в руки.
– Я смотрю, вы специалист по чертям, – серьезно ответил пожиратель.
– Дурость городишь, старая, – отмахнулся Виталик. – Раз черт – надо синей краской вымазаться, одеться в мою старую форму из жэка и с бутылкой в качестве реквизиту ходить.
Ох, похоже, различаются представления о чертях у пролетариата…
– Спасибо за мнения! Они были очень полезны для нас! – радостно заверила я соседей, улыбаясь во все тридцать два и мысленно благодаря свой недолгий опыт в розничной торговле.
Пользуясь тем, что бабушка-кгб и фиолетовый супергерой Алкомен увлечены дискуссией, я схватила Клякса за запястье и затащила обратно в квартиру.
Уже там, на негнущихся ногах и подхихикивая, прошла на кухню и рухнула на первый попавшийся стул.
– С тобой все хорошо? – через минутку осторожно уточнил пожиратель. Он уже успел сбегать за полотенцем и сейчас смотрел на меня с легкой тревогой.
– Шикарно! – снова захихикала я.
М-да-а… Если учитывать, что бабушка уже жаловалась моим родителям на распущенность и сатанинские ритуалы, это было просто обалденным подтверждением ее фантазий.
Передо мной со стуком поставили стакан воды и даже похлопали по спинке.
– Из-за соседей так испереживалась? Оно того не стоит!
– Как это не стоит? К твоему сведению, мой моральный облик только что погиб смертью храбрых вместе с репутацией хорошей девочки, и воскрешению они явно не подлежат.
– И что? – по-прежнему недоумевающе смотрел на меня Клякс. – Тебе есть до них дело? Мила, эти люди стары, ограниченны и ничего не скопили за свою жизнь. И я не о материальных ценностях. В жизни любого существа есть моменты-драгоценности, которые он заботливо хранит в шкатулке в глубине души. И вся ценность человека измеряется только ими. Твои соседи бедны в самом худшем смысле этого слова.
– Да ты философ.
– Я вообще умница.
– Так… умница… – Я потерла виски. – Если честно, я пока не готова с тобой беседовать. Вот вообще и совсем. И предпочла бы выкинуть тебя и не вспоминать минимум неделю, до обещанного появления короля.
– Так просто выставишь бедного котика на улицу? – насмешливо прищурился Второй.
– Есть у меня предположение, что ты не пропадешь.
– Правильное предположение. Но видишь ли, в чем интересность, девочка Мила… я не хочу уходить.
Да кто бы сомневался после устроенной им сцены. Хотя будем честны: в спектакле на лестничной клетке участвовал не только «черт». И что-то мне подсказывает, что не получится выставить наглого захватчика из квартиры.
– Ок, но пока ты со мной – ты в виде кота.
