пожиратель может быть недоволен таким обращением. А ей следовало бы подумать. И испугаться.
Темнота в комнате позволила увидеть, что фиолетовые глаза внезапно стали ярче и нехорошо сверкнули. А после почти невидимая фигура кота посветлела, превращаясь в мужское тело, и медленно выпрямилась.
– Ох, зря ты плохо себя ведешь, девочка Мила…
Девочке Миле разом захотелось спрятаться от страшного чудища под кроватью. Мама миа, вот чем меня мейн-кун в ногах не устраивал?.. Теперь вместо мягкого и пушистого коврика я имею голого и разгневанного мужика.
Один его хлопок в ладоши – и лампочка под потолком засияла, озаряя комнату неровным, дрожащим светом.
– Дурочка, – убийственно нежно и от этого еще более страшно протянул мужчина, делая шаг вперед. – Глупая, маленькая, ничего не соображающая дурочка. Я, кстати, и правда собирался пойти навстречу твоим условиям и находиться только в облике кота, но, видишь ли, в этом тоже есть свои… нюансы. Например то, что меня по-животному тянет к теплу, а батареи у тебя не работают. Потому и пришел, ведомый скорее звериными инстинктами. А ты меня за шкирку и на пол!
С каждым словом он подбирался все ближе, двигаясь так мягко и пластично, что тот кот. Последнее предложение насмешливо высказал почти в лицо, расставив руки по обе стороны от моих коленей.
А я не знала, куда деться, с одной стороны, от страха, потому что пожиратель умел быть жутким, а с другой – от смущения. Ибо этот жуткий пожиратель, с идеально симметричным, мать его, по золотому сечению телом сейчас находился буквально в полуметре и был совершенно обнажен!
– Да… ага, – как болванчик закивала я, стараясь не опускать взгляда ниже его подбородка. – Я вняла, все поняла, я была жуть как не права, в общем! Только прикройся, пожалуйста, а?!
Судя по всему, моя реакция заставила Второго задуматься. Он послушно отстранился, прикрыл бедра одеялом и проговорил:
– Ты странно себя ведешь. В чем дело?
– В том, что ты голый! – воскликнула я, пытаясь спрятать смущение.
– И? – Судя по всему, Клякс искренне не видел в этом проблемы.
Нет, наверняка лет через десять, когда я стану взрослой женщиной, умудренной опытом и многочисленными голыми мужиками, меня уже не будут смущать такие мелочи. Но сейчас-то все не так! Я, может, обнаженного мужчину раньше только мельком вживую и вдоволь по интернету видела, а тут такая демонстрация… золотого сечения.
– Это неправильно, что ты в таком виде.
– Почему? – по-прежнему проявлял чудеса тупоумия пожиратель.
– Потому что неправильно!
– Ладно, давай сначала разберемся с этим, а потом уже продолжим ругаться. Мила, что может быть неправильного в идеальном?
Я испытала желание стукнуться обо что-то, а лучше – стукнуть Клякса. Идеального Клякса, чтоб его…
Наше же золотое сечение во плоти продолжало философствовать:
– Это естественный вид, что не так? И от кота ты в истерике не билась, хотя там все то же самое.
– Это кот!
– И что? Тоже идеальный, прошу заметить, кот.
Угу, если мы что и творим – то только само совершенство. Кот – совершенство, человек – совершенство, интриги и подставы – тоже само совершенство!
– Я человек, понимаешь? Более того, я наитипичнейший представитель своего поколения, и да, для меня одушевленный идеал – это повод смутиться.
– М-да… горазды вы себе сложности придумывать. И что делать?
– Что-что… трусы тебе искать.
Я начала сползать с кровати – и едва не полетела на пол от следующего вопроса пожирателя.
– А что такое трусы?
Слов у меня не было. Даже нецензурных. Внутренний голос молчал в глубоком шоке от происходящего.
– Эм-м-м… – Я встала, и приподняв край длинной футболки, показала свои шортики, от души порадовавшись, что не надела стринги. – Вот!
– Думаешь, они на меня налезут? Я как бы не маленький, – с сомнением протянул Клякс и продолжил задавать гениальные в своем идиотизме вопросы: – И вообще это будет неэстетично. На мне.
– Не бойся, – хрюкнула от смеха, в красках вообразив это само совершенство в моих розовых труселях с сердечками.
– Я и не боюсь, просто неэстетично.
– Все будет хорошо, – щедро пообещала я и направилась к комоду. Выдвинула ящик, некоторое время бездумно перебирала вещи, потому как с трусами, а особенно мужскими у меня был откровенный напряг.
