голосов, плеском волн и пожелтевшими листьями на деревьях, росших в порту, — в Маранте осень давно сменила лето. На палубу вышел Лоет. Он шумно втянул носом воздух и с удовлетворением произнес:
— Дома. Наконец-то.
Тина горячо кивнула. Насколько сильно она соскучилась по родному городу, девушка поняла только в то мгновение, когда увидела марантийский берег и город-порт, стоявший на нем. Мадемуазель Лоет уткнулась лицом в грудь Альену, пряча непрошеные слезы. Он зарылся пальцами в волосы своей невесты, с жадностью рассматривая берег родного королевства. По дому соскучились все.
Только один человек сейчас был преисполнен сомнений и опасений, несмотря на обещания капитана Лоета. Верта сидел на бухте свернутого каната и протяжно вздыхал, глядя на приближение родного берега. Смерть от пули пирата казалась ему недурным концом, но умереть мужчине не позволили. И когда, очнувшись на борту брига, капитан «Алиани» осознал, что его злоключения еще не закончены, пожилой горастанец, вечно говоривший загадками, изрек, вглядываясь в глаза Верта:
— Конец одного пути — всего лишь начало другого.
Верта пытался понять, о чем говорил лекарь, и даже спросил его, когда впервые вышел на палубу после того, как смог подняться с койки. Бонг лишь улыбнулся и указал взглядом на Лоета, оравшего на кого-то из матросов:
— Такой голос услышат даже в столице Маранты.
Потом Верта разговаривал с Лоетом, и, когда признался одноглазому капитану, что преисполнен дурных предчувствий, тот фыркнул:
— Кому делать нечего, тот забивает голову всякой дрянью. Ты спас мою дочь, когда кинулся в ноги рыжему ублюдку, потом закрыл собой мой зад; неужели думаешь, что Вэйлр Лоет не умеет отдавать долги?
— Бросьте, Вэй, — вздохнул Верта. — Ни судовладелец, которому принадлежала шхуна, ни суд не примут в расчет этих обстоятельств Что уж говорить о моей совести? Столько людей…
— Со своей совестью ты будешь договариваться сам, — усмехнулся Лоет, — а с остальными перемолвлюсь словечком. Есть у меня одно корыто, которое я хочу заменить на новое. Отдам его твоему судовладельцу вместе с капитаном, давно бесит. А вот на новое мне толковый человек нужен. — Верта изумленно взглянул на Вэя, и тот пожал плечами: — А что? В деле ты себя показал — отчаянный малый. В море давно, управляться с командой можешь. Но больше никаких авантюр, драть буду нещадно.
— А суд?.. — сипло спросил второй капитан.
— Блеск золота ослепит любого судью, — отмахнулся Лоет. — Да и не будет суда. — И, понизив голос, подался к Верта: — У меня такие связи при королевском дворе…
О родне бывшего пирата капитан «Алиани» ничего не знал, а Вэйлр, с иронией во взгляде наблюдавший за собеседником, просвещать его не стал.
— А родные погибших?..
— Они работали не на меня, не мне с ними и разбираться, это печаль владельца компании. Так что думай о том, как будешь перевозить семью в Кайтен. Да, еще. Если мне все-таки придется раскошелиться, после удержу из твоего жалования. Даже бывший пират добровольно не расстанется со своим золотишком.
— Спасибо, — выдохнул Верта, но Вэй отмахнулся и покинул собеседника.
И теперь капитан погибшей «Алиани» напряженно ожидал своей судьбы. Он верил Лоету, но сомнения еще оставались. Все-таки страх перед веревкой и позором успел въесться в сознание, и забыть о нем было непросто. Верта еще предстояло узнать, что его новый патрон слов на ветер никогда не бросает, как и то, что для работы на мэтра Лоета нужно иметь крепкие нервы. Впрочем, к самодурству и язвительным выпадам будущего хозяина новый работник «Вэйлады» уже успел привыкнуть.
— Даст Всевышний, всё будет хорошо, — вздохнул мужчина и подошел к борту, чтобы рассмотреть берег, к которому отныне он будет причаливать свое новое судно.
«Счастливчик» шел к своему месту стоянки под взмахи рук и выкрики с кораблей, стоявших по соседству и принадлежавших судовладельцу господину Лоету. Люди приветствовали возвращение своего хозяина, неизменно вносившего оживление своим появлением. Удивительное дело, но, несмотря на въедливый ядовитый характер, на упрямство и вспыльчивость, несмотря на его острый язык, Лоета любили работавшие на него моряки и конторские служащие. И отсутствие хозяина стало заметно очень быстро. Поэтому, завидев знакомый бриг, люди оживились.
— Соскучились по пинкам, негодяи? — проворчал Лоет, пряча под маской недовольства, что ему приятно. — Передохну и всем натолкаю.
— Уж обласкайте народ, хозяин, — осклабился господин Ардо. — Не все нам страдать.
— Вы посмотрите на них, исстрадались о…ни, — с запинкой закончил Вэй, не сводя с причала округлившегося глаза. — Дьявол меня дери, Ангелок. Так, быстро разворачиваемся, пока она не видит, — малодушно велел Лоет, но в это мгновение раздался жизнерадостный вопль Самеля:
— Ангелок! Мадам Ада!
— Урою, — мрачно возвестил Вэй и ринулся в каюту, бросив на ходу: — Меня нет, я потерялся… где-то там потерялся, навсегда.
