хрестоматией. Там лучше читается и запоминается.
— Конечно, мой маленький ангелочек, — умиленно всплеснул руками Самель и отправился собирать для беглянки провиант.
Проводив его довольным взглядом, Тина скорбно вздохнула. Несмотря на свой неспокойный нрав, девушка не любила обманывать, а приходилось… часто… очень. А что делать, если нужно избежать очередного наказания? Нечего делать, только выкручиваться. Вот и научилась ускользать, вуалировать, изворачиваться и самозабвенно врать, приправляя свое вранье фальшивыми слезами, если, конечно, удавалось их выжать. Все для пользы дела! В «мирное» время мадемуазель Лоет была сама честность, а порой и скромность.
— Держи, моя радость, — Самель протянул своей любимице пакет с провиантом, ни на мгновение не усомнившись в словах Тины.
— Спасибо, дядюшка, — зарумянилась девушка от укола стыда, затем потянулась к мужчине и поцеловала его в щеку.
Теперь нужно было спрятать свою добычу, пока она не попалась на глаза маменьке, папеньке или Лисси. Поэтому Тина поспешила покинуть кухню, прихватив из корзины яблоко. Громко хрупая, юное создание прокралось на цыпочках к лестнице, воровато огляделось и взлетело по ней на второй этаж, где находились ее комнаты. После этого стремглав кинулась к себе, прижимая к боку пакет и догрызая яблоко.
В комнате няньки не было. Тина облегченно вздохнула и сунула пакет с провиантом в сундук с куклами, с которыми не играла уже лет пять, с тех пор как они со Сверчком придумали для себя более интересное времяпрепровождение. После этого, как и положено благовоспитанной девице, Тина подхватила учебник по истории и уселась обратно на подоконник, мечтательно уставившись на небо. Скорей бы ночь…
И она пришла. Подкралась так незаметно, словно день не тянулся столь долго, что нервы Адамантины Лоет грозили лопнуть, как растянутая резина. Удивленно взглянув в темноту за окном, подсвеченную фонарями, девушка поняла: пора. Дождавшись, пока родительский особняк затихнет, Тина подкралась к окну. Сверчок уже должен был ждать ее. Вернувшись в комнату, девушка быстро переоделась, подошла к зеркалу, взяла ножницы и без жалости срезала длинные пряди темных волос, нисколько о них не сожалея. После достала приготовленные деньги, свои украшения, провиант в пакете, сложила все это в приготовленную заплечную сумку, закинула ее за спину и привычно выбралась из окна.
Согнувшись, Тина прокралась к ограде. Здесь она задержалась, чтобы обернуться и окинуть дом последним взглядом. Тихо всхлипнув, девушка прошептала:
— Я люблю вас, — после чего сплюнула на руки и полезла на ограду.
Сверчок, поджидавший свою подругу, счастливо улыбался.
— Все взял? — шепотом спросила Тина.
— Все, — кивнул Сверчок. — Даже башмаки тебе маленькие раздобыл.
— Угу, — привычно промычала девушка. — Отойдем в тень, сразу переоденусь.
Друзья огляделись и шмыгнули в сторону густой тени, куда не проникал свет фонаря.
— Давай, — велела Тина.
Сверчок скинул свою заплечную сумку, достал одежду, протянул ее подруге и… чья-то рука из темноты перехватила вещи.
— Ой, — пискнув, мадемуазель Лоет пятилась, взирая на изломленную бровь над здоровым глазом своего отца.
Вэйлр Лоет шагнул к беглецам, рядом с ним появился Эмил Мулер.
— Бери своего, Красавчик, — бросил бывший капитан пиратского брига. — Чтобы недели две-три я даже не вспоминал о его существовании.
— Будет сделано, капитан, — усмехнулся мэтр Мулер, удерживая сына за плечо мертвой хваткой.
Затем обрушил на затылок отпрыска увесистую затрещину, дал пинка под зад и, закинув на плечо его мешок, направился следом за летящим впереди Сверчком величавой походкой, бросив на ходу:
— Мое почтение, мадемуазель Лоет.
— Доброй ночи, мэтр Мулер, — пролепетала вежливая Тина, не сводя взгляда со своего отца.
— Какая хорошая у меня дочь, — ледяным тоном произнес Вэйлр, — воспитанная.
— Я вся в вас, папенька, — поспешило напомнить юное создание.
— Я не сбегал из дома, — отчеканил Лоет.
— Так вам и незачем было, папенька, вы в училище отправились, а меня же туда никто не возьмет, — возразила Тина, которую отец теснил к воротам родного дома.
— Тебя дед возьмет на воспитание, а через два года какой-нибудь дурак — замуж, — губы Вэя Лоета изогнулись в издевательской усмешке. — Пусть они с тобой мучаются, а с меня хватит! — рявкнул отец последнее слово. — Сыновья — золото, дочь же не дочь, а пират какой-то!
— Замуж?! — охнула Тина и заносчиво ответила: — Черта с два!
— Посмотрим.
— Поглядим.
— Вот именно.
— Это уж точно.
