хорошо, только вот что все-таки осталось незамеченным? Не могу понять… Ладно, над этим можно и дома поразмышлять.
На аэродроме в Порто-Франко пассажир сразу же отдал обговоренную сумму, и отдельно – «премиальные» за быструю и беспроблемную доставку. Я в ответ дал ему свою визитку с номером телефона. А что, постоянные клиенты – это хорошо!..
Послеполетные заботы не отняли много времени, и скоро верный «Буцефал» уже вез меня домой. Проезжая мимо «Танцующих звезд», я мельком взглянул на стену здания – афиши там не было, просто обычный плакат с рекламой. Как там наша «звездочка», интересно, скоро выздоровеет? А то здешние зрители без нее соскучились уже, наверное.
Возле дома под навесом стояла какая-то необычная, на мой взгляд, машина – что-то вроде помеси «ГАЗ-69» с «ГАЗ-51» и одновременно с «Шишигой». Ясно, какой-то полноприводный транспорт, только вот кто его породил? А-а-а, ясно – на решетке радиатора была надпись Volvo. Вот оно что, это постарался сумрачный скандинавский гений, оказывается! Значит, наша домработница придерживается этакого милитари-стайла, понятно…
– А вот и наш летчик! – приветствовала меня Джинджер, когда я вошел на кухню. – Голодный?
– Готов съесть все, что угодно, хоть вареную картошку и пиво, хоть бутерброды с икрой и шампанским…
– Мы тут с Магдой решили, что вот это тебе должно понравиться. – Она показала на стопку блинчиков и пару кастрюлек, стоявших на плите. – Через полчаса будем ужинать, так что иди переодевайся.
Пока мылся в душе, переодевался, как раз и прошло минут двадцать. Ну, чем меня сегодня порадуют?
К счастью, никаких традиционных немецких блюд вроде капусты с сосисками сегодня не приготовили, а названий того, что мы ели, я не спросил – было некогда. Очень уж есть хотелось, хе-хе! Конечно, изо всех сил старался соблюдать приличия и не есть слишком быстро.
Когда все съедобное на столе закончилось, я откинулся на спинку стула и сказал:
– Вот это да!.. Надеюсь, что когда-нибудь тоже научусь так готовить!
– У тебя хорошо получается, только ты очень редко этим занимаешься, – тут же попеняла мне Джинджер.
– А что вы умеете? – вдруг заинтересовалась Магда, присевшая за стол.
– Он многое умеет, но хорошо это скрывает, – ответила жена.
– Я не скрываю, просто меня никто не спрашивает. Так, балуюсь иногда…
– Не скромничай, у тебя «пльёв» отлично получается.
– И кухонные ножи очень острые, – с улыбкой добавила Магда.
– У меня приспособление есть специальное для заточки, только и всего. Дел-то на несколько минут.
– Я уберу со стола? – спросила наша помощница.
– Да, конечно… Пойдем, – обратилась ко мне Джинджер, – тебе днем посылку принесли.
– Кто?
– Он не назвался, просто сказал, что должен был передать тебе пакет от друзей.
– Пойдем посмотрим, что там за привет от друзей… Кстати, тиканья часов не было слышно?
Джин сначала удивленно посмотрела на меня, но поняла, что я шучу, и улыбнулась:
– Нет, все тихо, и посылка довольно легкая, так что вряд ли это бомба. И тот, кто доставил, был очень похож на одного из моих сопровождающих, я только сейчас поняла.
В ее кабинете у стены рядом с дверью стоял сверток весьма приличных размеров. Я попробовал его приподнять – легкий, хорошо, сейчас мы его откроем… Внутри оказалась репродукция смутно знакомой картины в деревянной рамке, так, что тут написано на бирке…
«Айвазовский, «Бриг Меркурий сражается с турецкими кораблями». Ну и шутники, блин!
– Что это за картина? – полюбопытствовала Джинджер. – Это ведь что-то очень известное?
– Да, это картина русского художника Айвазовского, посвященная одному из морских сражений. Хочешь, расскажу?
– Конечно, мне очень интересно…
И я, как сумел, пересказал ей сюжет этой картины.
26 мая 1829 года в ходе Русско-турецкой войны российский корабль «Меркурий» одержал победу над двумя турецкими линейными кораблями в районе Босфорского пролива. Произошло это так: 18-пушечный бриг «Меркурий», курсируя у берегов Босфора, неожиданно встретился с турецкой эскадрой. Командир брига капитан-лейтенант А. Казарский решил вступить в бой и в случае необходимости взорвать один из неприятельских кораблей вместе с собой. Искусно маневрируя и не давая противнику воспользоваться десятикратным превосходством в артиллерии, бриг «Меркурий» сбил ядрами своих орудий всю парусную оснастку неприятеля и оставил его в «совершенно жалком виде», тем самым нанес такие поражения неприятельским кораблям, что после трехчасового боя они прекратили преследование. Русский корабль возвратился на базу, в Севастополь.
В сражении погибли четверо моряков, командир был ранен в голову. Подвиг капитана и команды брига «Меркурий» вызвал не только всеобщее восхищение соотечественников, но и признание противником морального превосходства русских моряков. Один из турецких штурманов – участников этого боя – позднее написал: «Если в великих деяниях древних и наших времен находятся великие подвиги храбрости, то сей поступок должен все иные
