беспомощным состоянием. От завтрака я отказываться не стал – на мой непритязательный вкус, все было вполне съедобно. И за что их Джинджер тогда раскритиковала? Хотя она же… Ну вы поняли, короче говоря.
Примерно через час после утреннего врачебного обхода я услышал в коридоре какой-то шум, и в палату буквально ворвалась Джин.
– Ну что, экстремал, допрыгался? – Ой, что это она… Очень сильно захотелось провалиться сквозь матрас. – Я тебе зачем бронежилет дала?..
– Милая, да я ведь его надел…
– Если бы не надел – сама бы тебя пристрелила!..
– Любимая, перестань ругаться, пожалуйста… Лучше подойди и подари мне свой поцелуй…
– Вот с каким удовольствием я бы тебе сейчас дала подзатыльник!.. Я же чуть не родила вчера, когда позвонили… Хорошо, что Эва и Магда помогли… А сейчас уже и злиться на тебя перестала… Почти…
Тут ее злость иссякла, она подошла и села в кресло возле кровати.
– Ты меня разве не поцелуешь?
– Когда перестану на тебя сердиться…
Я взял ее руку и начал ласково поглаживать длинные пальцы. А она и не сердилась, это так, эмоции… Мы смотрели друг другу в глаза и молчали. Дверь тихо приоткрылась, на секунду заглянула медсестра и тут же исчезла.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Джин уже нормальным тоном.
– Как резиновая игрушка, побывавшая в руках избалованного ребенка. Ничего, врач пообещал меня отсюда выпустить через неделю.
– Главное, не дергайся, лечись. Что нужно будет – достанем. Я врачу так и сказала.
– Если поцелуешь меня – выздоровею гораздо быстрее…
– Шантажист… – ворчит Джинджер, но все-таки осторожно наклоняется и целует меня. Хорошо-то как!.. – После обеда сюда Эвелин придет, за тобой присмотр нужен.
– В смысле?
– Вдруг к медсестрам приставать начнешь…
– Нет, ты что! Я еще пока не в форме… Да мне как-то и не надо ничего лишнего.
– Все равно не отвертишься, так что лежи и выздоравливай.
Теперь уже она взяла мою руку и переплела свои пальцы с моими. Странно, даже бок перестал болеть…
Так, держась за руки, и просидели целый час, пока не пришла медсестра с целью проведения очередного врачебного издевательства над моим организмом. Уходя, Джинджер выглядела гораздо лучше, чем в начале своего визита. Нет, хочу домой, можно даже завтра.
Естественно, никто меня так быстро отпускать не собирался, о чем еще раз сообщил врач. К счастью, никакого сотрясения мозга не оказалось, разве что на лбу вздулась здоровенная шишка, и лицо поцарапал о камни. Осталось только зарастить отметину в боку, остальное ерунда!
Еще заходил следователь, на этот раз незнакомый. Почему-то вопросов у него оказалось немного, и он довольно быстро ушел, оставив меня в легком недоумении – что-то вроде «И это все?..».
После обеда мне нанесла визит Эвелин, вызвав заметный интерес медперсонала – видимо, кто-то из новой смены ее узнал. Как она рассказала мне потом, просили дать автограф. Еще Эва отдала врачу привезенные из Виго лекарства, которыми запаслась «на всякий случай». Наверное, полезно иногда перечитывать старые сказки… Девушка сидела у меня в палате до ужина, пока медсестра не прервала нашу задушевную беседу.
А что, неплохой день сегодня получился… Если бы еще бок перестал болеть…
21 число 07 месяца 24 года, Порто-Франко
Вот уже почти месяц прошел после стрельбы у «Триммера». Как и обещал врач, меня продержали в больнице неделю, потом выписали под наблюдение. Сейчас я уже восстановился, но рейсы все равно беру только на ближние расстояния, не хочу оставлять Джинджер надолго.
Проведенное расследование выдало результаты в мою пользу. У меня пистолет – простой «Глок», а вот Жако решил меня грохнуть из ствола с глушителем. В этом случае следствие заключило, что для целей самообороны «глушак» как-то мало подходит и мои действия были правомерны. Даже несмотря на то, что свидетелей происшествия не оказалось. Хотя у меня есть подозрения, что следователю передали еще кое-какие дополнительные сведения о делишках француза, что окончательно склонило весы правосудия в нужную сторону.
Оставшийся в «наследство» от недоброй памяти Жако исправный «Бичкрафт» присудили в мою пользу. К счастью, Хокинс обучался пилотированию и двухмоторниками тоже, поэтому сейчас летает на трофее. Я решил, что так будет лучше, зачем хорошей технике простаивать. А как Джим доволен – словами не описать! Часть выручки он честно отдает мне, зато теперь нет головной боли насчет техобслуживания и прочих подробностей аэродромной жизни второго самолета. Такой вот у нас с Джимом договор.
Пока врачи держали меня на постельном режиме, я начал записывать свои приключения на Новой Земле. Писал по старинке, в большой тетради, которую попросил принести вместе с несколькими шариковыми ручками. Ноутбук тогда не использовал – вдруг бы уронил его спросонья, а бумага падений не боится. Исписал кучу страниц, в надежде, что смогу потом разобрать свой же почерк, когда буду забивать текст в компьютер. Конечно, имена и названия
