даже обрадовалась. Все-таки жизнь в гостинице – это не каждому нравится. Мне даже показалось, что миссис Джонсон рада больше нас всех. Вот и хорошо!..
Зазвякал телефон, и я сразу же поднял трубку. Как ни странно, это звонили из моей Конторы.
– Слушаю, Кузнецов!
– Ты-то мне и нужен, – голос дежурного был каким-то напряженным. – Сможешь через час или через два при-ехать сюда? Есть для тебя несколько новостей, сам разберешься, хороших или нет. Кстати, доктор просил напомнить, мол, надо бы вернуть ему сам знаешь что.
– Хорошо, я все понял. Максимум через два часа буду. – Поглядев в сторону Клер, уточняю: – Возможно, не один.
– Так и передам.
Кладу трубку на аппарат и сообщаю новость актрисе, она задумывается на пару минут, потом решает:
– Тогда иди туда один, как вернешься – вместе поедем на студию. Я как раз соберусь…
Вопрос решен, и через час я вхожу в приемную шефа. Марина смотрит на меня так, как будто перед ней герой народных былин и сказок.
– Крис, тут мне такого нарассказывали… Что парни из группы трупы оборотней от дверей несколько минут растаскивали… Столько вы их там накрошили…
– Марина, да ты их слушай больше! Они и рады тебя постращать. Как говорится, «Мелочь, а приятно!..» – улыбаюсь я в ответ.
– А как миссис Стефансон, в порядке?
– Да. Успокаивала нервы привычным способом.
– Каким?
– Попробуй догадаться…
– По магазинам ходила, да?
Тут нашу увлекательную беседу прервал звонок телефона, секретарша выслушала бурчание из трубки и махнула мне рукой: «Входи, не задерживайся!»
– Что-то случилось, Иван Федорович?
– Мы получили результаты с места происшествия. Хорошо, что ты подсказал заглянуть в печку, смотри, что там нашли, – он передвинул по столу картонку с лежащим на ней медальончиком, в ушко которого была продета тонкая золотая цепочка. – В печку упал, вовнутрь, когда ты вампира испепелил.
– И что этот артефакт делает?
– Помогает оставаться неузнанным, скрывает истинную сущность. Но при этом очень тяжело обнаруживается, только вплотную.
– Ясно, сейчас попробую разглядеть поближе. Что наши знатоки сказали, в руки-то его брать можно сейчас?
– Да, только ненадолго. Полностью исследовать его не успели, так, бегло…
Осторожно дотрагиваюсь до медальона и вздрагиваю – столько в нем темноты… Нет, он изначально был предназначен именно для того, чтобы скрыть настоящую сущность владельца от посторонних, даже обладающих особыми способностями. Если специально не искать – то и не заметишь ничего, совсем… Убираю от картонки руку, закрываю глаза и сосредотачиваюсь на ощущениях. Все-таки некий энергетический «рисунок» у этой штуки есть! Очень слабый, еле уловимый, но теперь я его знаю. С чем бы его соединить в памяти? Пусть будет запах… Одеколона, например! Теперь, если вдруг мне почудится, что я в цирюльне – значит, рядом вампир, или кто-то другой, использующийся подобным артефактом.
Начальник молча наблюдал за моими действиями, затем спросил:
– Запомнил, теперь сможешь его почувствовать?
– Да, если что-то новое не придумают.
– Придумают, конечно… Но не скоро. С этим пока что все. Как твоя невеста, довольна?
– Да, ей понравился дом. Кстати, мы еще собирались вместе посетить студию, нужно уточнить насчет сценария и прочих вопросов.
– Вот, напомнил… Мы провели тихую проверку, знаешь, что оказалось? Во всех сценариях были похожие сцены, возле кладбища. Так что все было подготовлено заранее.
– А если бы она не захотела туда ехать? – спрашиваю чисто из принципа.
– Устроили нападение в другой раз. Ты раньше знал, что там есть избушка?
– Нет, просто сказал извозчику, пусть свернет на поляну, там остановится. Мы с Клер пошли бы в одну сторону, он – в другую…
– Ты в курсе, что очень везучий?
– Я это понял в тот момент, когда вы решили перевести меня в отдел оперативной работы. Наверное, сюда других не берут?
– Берут многих… Только везет им на самом деле или нет – часто выясняется слишком поздно. Зайди к нашему доктору, он хотел на тебя посмотреть и поздравить заодно.
– С чем?
