– Хочу такой! – сказала Люсиль, когда урок закончился. – Продай! У тебя два, а я не поскуплюсь.
– Не могу, – покачал головой Энтон. – Оружие казенное. У нас оно на строгом учете, за разбазаривание спросят. Воинам выдают его во временное пользование.
«Он надеется вернуться в свой мир!» – догадалась Люсиль. Эта мысль уколола ее в сердце.
– Так дай мне во временное пользование, – предложила, мгновением погодя. – Я сохраню.
– Хорошо! – согласился Энтон.
Люсиль обрадовано сунула АПС в футляр и перебросила ремешок через плечо. Оставив в овраге расстрелянные мишени, они воротились в замок. Перекусили, почистили оружие, после чего направились в баню. Вернее, сначала пошел Антон. Предполагалось, что Люсиль сменит его по возвращении. Но вышло иначе. Увидев знахарку, побежавшую к бане, Люсиль ощутила гнев. Сколько это может продолжаться? С кем у Энтона вышло Единение – с Люсиль или с простолюдинкой? Пора положить этому конец!
Накинув шубу, Люсиль решительно двинулась к бане. Знахарка нашлась в комнате со столом. Сидела, сжимая мочалку в руке.
– Дай! – Люсиль схватилась за мочалку.
Знахарка вцепилась в нее обеими руками.
– Это моя! – закричала отчаянно. – Я тру лофу спину.
– Больше нет! – рыкнула Люсиль. – Теперь буду я.
– Лоф назначил меня.
– Я его жена, – Люсиль выпустила мочалку и подбоченилась. – Мы с ним окропили кровью камень Силы. Иль-Тек принял жертву, даровав нам Единение. Я чувствую его, как себя. А ты можешь?
– Нет, – ответила знахарка и разрыдалась.
Люсиль почувствовала себя неловко. По уму следовало наглую простолюдинку прогнать, но не поворачивался язык. Слишком горько и искренне та плакала. Поколебавшись, Люсиль села рядом и обняла знахарку.
– Он очень хороший, – проговорила та, всхлипывая. – Я его сразу полюбила – как только увидела. Надеялась, что он захочет меня. Хотя бы в наложницы. А он…
Она залилась слезами. «Его многие хотят», – подумала Люсиль, но вслух говорить не стала. Только отерла ладошкой слезы со щек девушки. Та шмыгнула носом.
– Вы очень красивая, госпожа! – сказала, вздохнув. – Потому он и выбрал вас. А я…
– Ты тоже красивая! – возразила Люсиль. – Воины на тебя заглядываются. Любой возьмет в жены.
– Но это будет не лоф, – вздохнула знахарка. – Простите меня, госпожа! Я вела себя неподобающе.
Она встала и, сгорбившись, вышла. Люсиль подобрала выроненную Нулорк мочалку и направилась в предбанник. Там разделась и шагнула в парную.
– Кто там? – спросил лежавший на полке Антон. – Ты, Нулорк?
– Я, – сказала Люсиль. – Не захотела ждать.
– Вот и правильно, – одобрил он и встал с полки. – Проходи! Попарю…
Он отхлестал ее веником. Правда, бил бережно, щадя. Люсиль это
– У тебя красивое тело, – сказал, натирая ей спину щелоком. Делал он это почему-то руками. – И сильное. Ни капли жира.
– Ваши девушки не такие? – спросила Люсиль.
– Не видел их бане, – ответил Антон. – У нас не принято мыться вместе. Но на пляже смотрел. Они… более пухлые.
– Тебе понравились?
– Не знаю, – ответил он, – не задумывался. Внешность не главное. Мой отец худой, мать была полной, но это не мешало им жить дружно.
– Они заключили брак по любви?
– Конечно! – удивился он. – У нас все женятся так. Ну, или почти все. Как жить вместе, если нет любви?
«А у нас живут», – хотела сказать Люсиль, но не успела. Антон окатил ее из ведра. Люсиль взвизгнула от неожиданности. А он, поставив ведро, принялся вытираться полотенцем. Люсиль присоединилась. Не просить же его продолжить гладить ей спину. Хотя хотелось.
Ужинали они вдвоем. Куворк поел раньше и ушел спать. В этот день повар расстарался. Запеченная на углях курица, рассыпчатая каша, нежный творог, свежий, еще горячий хлеб – все это поглощалось молодыми людьми с удовольствием. Еду запивали вином. В замке его мало – стоит дорого, ну, так сегодня выходной день, можно позволить. Насытившись, Люсиль откинулась на спинку лавки, Антон сделал тоже самое. Они встретились взглядами и рассмеялись.
