Матвей же стоял около своего автомобиля, глядя то на побитое стекло, то на удаляющуюся высокую женственную фигуру.
– С ума сойти, – подоспели к нему ошарашенные друзья. – Что ты ей сделал?
– Изменил, а она узнала, – слабо улыбнулся тот.
– Ну, ты и дурак, такой девчонке изменять, – покачал кто-то из парней головой.
– Верность – для слабаков, – живо возразил ему другой приятель, и парни засмеялись.
Матвей лишь улыбнулся и погладил машину по капоту.
Этот вечер явно не был Нинкиным. Она прошагала гордо пару кварталов, а после, узрев знакомую вывеску клуба, решительно направилась к дверям. Кровь ее кипела, и хотелось отрываться по полной.
Танцевать, кричать, растворяться в музыке…
Хотелось веселья, драйва и алкоголя. Хотелось не страдать, а веселиться.
Наслаждаться жизнью.
Фейс-контроль проблемой для Нины не стал, да и охранник знал ее – Журавль часто тусовалась в этом местечке. Ей хотелось тянуть за собой и Катьку, да только та подобные заведения терпеть не могла. Ей больше нравились сериалы и книги.
– Давненько не было видно, – улыбнулся крепкий парень на фейс-контроле, оценив обтягивающее фигуру платье.
– Отдыхала, – состроила ему глазки Ниночка и словно невзначай коснулась его предплечья, проходя мимо. На нее недовольно уставились те, кто все еще стоял в очереди – желающих попасть в сие заведение было немало.
Клуб, небольшой, но в городе достаточно известный, встретил ее звуками громкой ломаной энергичной музыки, и девушке тотчас захотелось на танцпол, в пеструю двигающуюся толпу, похожую на калейдоскоп из людских тел. По этой толпе, стенам, потолку метались разноцветные огни, выхватывая лица, руки, металлические конструкции – клуб был оформлен в футуристическом стиле.
Почти тут же Ниночку, которую резкие громкие звуки, вопреки логике, успокаивали, узрели знакомые и потащили к своему столику – справляли чей-то день рождения, а после Журавль, выпив для разогрева шампанского, пошла на танцпол. И там она была настоящей королевой, давая выход всем своим эмоциям. На нее завистливо смотрели девушки и восхищенно – парни. А она ни на кого не обращала внимания, превратившись в поток ритма.
К диванчикам Нина отправилась довольная, с гудящими ногами, но легкой головой. Там-то она и встретила свою давнюю врагиню Алину Лескову, которая в окружении своей свиты царственно плыла к танцполу.
Девушки не просто увидели друг друга или встретились взглядами, они столкнулись – плечом к плечу.
– О, Журавль, – почти обрадовалась Алина.
– О, Лескова, – передразнила брюнетку Нина.
С одинаковыми змеиными улыбками они принялись осматривать друг друга. Выглядели обе девушки прекрасно, но отличались, как день и ночь: эффектная голубоглазая блондинка в синем и яркая темноглазая брюнетка в алом – два разных типажа. Красивые, стильные, на высоких каблуках, самоуверенные и гордые – и совершенно разные. Духи, украшения, макияж – у обеих все это было подобрано с тем самым вкусом, который можно назвать почти безупречным. Не зря эти девушки много лет находились в состоянии холодной войны, не в силах решить, кто из них лучше.
Только вот глаза Алины были холодны, как лед, а глаза Нины горели сухим огнем.
Девушки из свиты Лесковой о чем-то зашептались, кто-то даже засмеялся, отпуская колкости, но не тем была человеком Нина Журавль, чтобы смутиться из-за такого пустяка. Впрочем, и Алина Нину не боялась. Справедливо опасалась – да, но готова была дать отпор. Взаимный отпор.
– Рада видеть тебя, дорогая, – проговорила блондинка милым голосом, обворожительно улыбаясь и с трудом подавляя желание мертвой хваткой вцепиться мерзкой Лесковой в длинные черные волосы, рассыпавшиеся по бронзовым плечам. – Похудела, – констатировала Ниночка и вздохнула делано печально. – Несчастная любовь – лучшая диета, да?
– Лучшая диета – качественный секс, но, скорее всего, тебе об этом неизвестно, – отвечала Алина, пропустив мимо ушей слова о несчастной любви. Кажется, она несколько перебрала с алкоголем, и от нее исходила энергетика завуалированной агрессии.
– И кто же тебя в облака поднимает? – хихикнула Ниночка, не сводя глаз с Лесковой. – Что за гигант подушек и простыней?
– Журавль завидует. Журавль, не надо так, – хихикнула подруга Алины, которую блондинка когда-то прозвала Плохой Печенью, и сразу же попала в черный список скорой расправы, возглавив чарт недругов.
– Тс-с-с, – повернувшись к свите, приложила палец к губам Алина. – Не спугните пташку.
Раздались издевательские смешки. Журавль хищно улыбнулась в ответ.
– На фоне грязи и камни блестят, да, Алинчик? – с задором спросила она. Та коротко рассмеялась.
– И ты отлично выглядишь. Была бы мужиком – запала, – и Лескова развязно подмигнула. Красные губы ее растянулись в улыбке. – Любила бы тупых стерв, – и черноволосая ласково провела рукой с длинными темно-вишневыми ногтями по лицу Ниночки.
Та, ничуть не смутившись, убрала руку Лесковой, взяв двумя пальцами ее запястье. На пару секунд Журавль развернула ладонь Алины тыльной стороной и с большим скепсисом посмотрела на изящное кольцо из белого золота в виде спирали на всю фалангу.
