неблагоприятные метеорологические условия, – вещала все та же ведущая, и в это время по экрану шли кадры из аэропорта.
Сначала показывали огромный темно-серый самолет с названием группы и их символом на блестящем от дождя боку. Затем – непонятных шестерых личностей, которые спускались по трапу и явно не испытывали желания глядеть в многочисленные объективы камер.
– Музыканты прилетели в Москву в рамках мирового турне в поддержку нового альбома, – продолжала ведущая все тем же ровным голосом, – и уже на стадионе «Биг форум» завтра состоится единственный в России концерт. Стоит добавить, что многочисленные поклонники встречали музыкантов уже в аэропорте, однако охрана не дала им приблизиться к кумирам, что вызвало недовольство любителей тяжелой музыки, едва не закончившееся погромами. Однако сотрудники полиции моментально отреагировали на волнения.
Теперь показывали этих самых «нарушителей спокойствия» – их было больше сотни, и выглядели они весьма неформально, под стать кумирам. Камера особо крупным планом показала зловещее широкое лицо здоровенного парня лет двадцати в футболке с изображением «Лордов» и почему-то девчонки с ярким окологотическим макияжем, в глазах которой стояли слезы, а после камера вновь метнулась на идущих вдалеке музыкантов, которых сопровождала целая толпа.
– Напоминаем, что во время выступления в Нью-Йорке обезумевший фанат пробрался за кулисы и набросился на вокалиста «Red Lords» с ножом. К счастью, все обошлось, однако теперь меры по охране музыкантов усилились. Организаторы концерта пообещали поклонникам группы возможность получить автографы кумиров на автограф-сессии.
Теперь пустили кадры с каких-то прошлых концертов, на которых лидер группы отжигал в полураздетом виде, измазанный то ли кетчупом, то ли брусничным джемом. Он яростно кричал что-то в микрофон, и ведущая сказала пару слов о том, что не все рады приезду популярной рок-группы – кое-кто считал, что подобным личностям не подобает выступать на концертах и вообще концерты эти надо запрещать.
И снова замелькали кадры то ли из выступлений, то ли из фотосессий.
Red Lords в полном своем составе выглядели ярко, эпатажно и, как ни странно, стильно и харизматично даже в своей небрежности. Наверняка с ними работал собственный дизайнер, отвечающий за сценические костюмы, не говоря уж о визажистах, гримерах и прочих работниках индустрии красоты, которые поддерживали имидж рокеров.
Еще пара слов – и новости закончились. А вместе с ними и здравомыслие Нинки.
– Ты прикинь, – говорила она радостно, и голос ее чуть подрагивал, как хвост у охотничьей собаки, – они ведь теперь здесь!
– Где – здесь? – осведомилась я, переживая из-за новостей о погоде.
– Тут!
– Прямо в этой комнате?
– Дура, – оскорбилась Нинка. – В этом чертовом отеле. На одном этаже с нами. Нет, ты представь! – вскочила она на ноги и закружилась от счастья или от дурости, переполняющей ее. – Вот я выйду на балкон, а там стоит Гектор и курит! Или Октавий. Или Марс.
И она, пританцовывая, действительно отправилась на балкончик, подозреваю, смеха ради, и даже вышла на него, запустив в комнату прохладу.
– Там какой-то дед, – сообщила она мне и сморщила хорошенький носик. Мне против воли стало смешно.
– Где – там? – повторила я свой недавний вопрос.
Журавль закатила глаза.
– На балконе!
– Что, прямо на нашем? – с иронией в голосе спросила я.
– Не тупи. На своем. Видимо, живет в соседнем номере, – с досадой отмахнулась блондинка. – И откуда только народ деньги берет, чтобы такие дорогие номера снимать?
– А вдруг это не дед? – продолжала издеваться над подругой я. – А Гектор твой бороду приклеил и шифруется.
– Я тебя удушу, Радова, – мрачно изрекла Журавль и кинула в меня диванной подушкой. Я ответила. И между нами завязался шуточный бой.
В номере отеля, честно говоря, мы сидели недолго. Моросить перестало и, хотя на улице было прохладно, я и Нинка гуляли по Москве, пахнущей еще дождем, побывав и на Красной площади, и на Арбате, и около Большого театра, и еще в нескольких известных местах – стандартный туристический набор. Но отчего-то больше всего мне запомнилась Тверская улица с ее переулочками и дворами, пронизанная каким-то особым духом, собственной атмосферой. Даже Нинка прониклась. Правда, она смотрела больше на магазины, пабы и рестораны, а я – на архитектуру, памятные таблички, исторические места. Я то и дело сворачивала во дворики, куда меня отчего-то тянуло, но Нинка, как сторожевой пес, не давала мне этого сделать. Ее тянуло в один из очередных дорогущих бутиков.
Домой мы вернулись ближе к вечеру, и мое ставшее более-менее хорошим настроение вновь испортилось. Позвонил Антон. Непогода добралась и до Берлина, и, как сообщил Тропинин, злой как тридцать голодных волков, рейсы действительно начали отменять один за другим. Его рейс не стал исключением. Когда я услышала это по телефону, руки у меня опустились – и в прямом, и в переносном смысле. Потому что у Антона для его несанкционированного путешествия из Берлина в Москву и обратно было совсем немного времени, а из-за задержки самолета это время еще сокращалось. Вечером он должен быть уже в Москве, однако уже несколько часов провел в Тегеле – берлинском аэропорту.
