Когда-то друг ревновал и его сестру. Алина всегда была яркой девушкой, и хоть и обладала стервозным характером, к ней тянулись и ее хотели. Антон часто злился из-за этого. Но старался не устраивать сцен ревности, все держа в себе. При всех своих недостатках Тропинин умел любить: странной, на чей-то взгляд, любовью, но нежной, пылкой, со всей отдачей. Чувства к Алине были его первыми, сумасшедшими, когда он без остатка почти отдавал всего себя своей девушке, и та, хоть и сама любила, пользовалась этим. Даже Арин понимал это. Он не вмешивался в отношения сестры и лучшего друга. Но видел, как Алина играет с Антоном, испытывает на прочность, то отдаляет, то приближает, то покоряется, то пытается подавить.
Их любовь была похожа на горную быструю реку, узкую, бурлящую и стремительную. В такой легко утонуть, не совладав с потоком. И однажды эта река закончилась – впала в море.
Сейчас повзрослевший Арин понимал, что отношения Тропинина с его старшей сестрой были обречены, и глупый поступок Алины был лишь ярким поводом для расставания. Любовь к Алине терзала, жгла, кидала из крайности в крайность. Кей тонул. Они должны были расстаться. Когда – вопрос времени.
Арин помогал Алине только потому, что иначе не мог – сестра. Как можно бросить сестру?
Любовь Антона и Кэт была другой. Похожей на море: огромное, спокойное, поглощающее горизонт. Вместо пульса – шум волн. Но и на этом море бывали штормы.
– Захочешь выговориться – к твоим услугам, – сказал Арин, глядя на молчавшего друга.
Кей не злиться не мог. Да и кто бы оставался спокойным, услышав вместо голоса Кати голос человека, которому при встрече при всем уважении хотелось вмазать.
Разговор их был коротким, но эмоциональным.
– Катя? – поняв, что трубку взяли, но молчат, спросил Тропинин.
– Могу быть и Катей, – раздался веселый смутно знакомый голос. – Привет, Кей, это я.
Антон молчал, пытаясь понять, у кого оказался телефон его девушки. Такого поворота событий он явно не ожидал.
– Не узнал? – искренне огорчились на том конце провода. – Это твой чудесный несостоявшийся инвестор, которому ты немного подпортил лицо на прослушивании несколько лет назад.
Кезона было трудно забыть.
Антон выругался едва слышно.
– Я до сих пор помню твои чудные злые глаза, – продолжал Кирилл таким тоном, словно вспоминал что-то приятное, а не драку. – И надеюсь, теперь ты понимаешь, что за правду надо не бить в лицо, как школьник, а благодарить. Но, смотрю, и вы стали успешными, в некоторых пределах, конечно, – уточнил Кирилл. – Наверное, развивались и совершенствовались? Мой совет о десяти тысячах часов пригодился?
– Да, конечно, – произнес Кей, едва сдерживая ярость, нахлынувшую пополам с изумлением. Кого-кого, а уж этого человека, к которому у Тропинина было крайне неоднозначное отношение, он услышать не ожидал. – Твоими молитвами живу, *
– Не стоит, – сделал вид, что испугался, Кирилл. – Ты начнешь, а остальные станут повторять. Перед верующими будет неудобно. Кстати, классное имя, Антошка. А то все Кей, Кей.
– Что тебе нужно от моей девушки? – прямо спросил Антон. Если бы они разговаривали не по телефону, а один на один, он бы вновь не сдержался. И снова ударил бы. Так, чтобы самодовольное лицо залило кровью.
– Ничего особенного. Мы случайно встретились с ней и решили поболтать за обедом. Она вышла, но оставила свой телефон.
– Случайно? – говорить нормально, без лишних эмоций Антону давалось тяжело.
– Совершенно, чувак! – воскликнул Кирилл, забавляясь. – Я видел вас вместе, когда приезжал в город. И встретил вчера – ирония судьбы, но мы живем в одном отеле. Она и ее подружка приехали на наш концерт. А на ваших они часто бывают?
– Зачем приезжал в город? – коротко осведомился Антон. Если бы Кезон видел его взгляд, тот бы ему понравился: застывший, потемневший.
– Я обязан докладывать? Но чтобы ты был спокоен, сообщу. Затем, зачем и тогда. Все еще ищу группу, которую буду инвестировать, – спокойно сообщил Кезон. – Нас просто какой-то фатум связывает, да? Но я рад, что вы с парнями смогли подняться. Респект.
– Если ты что-то сделаешь ей, я тебя найду, – сообщил Тропинин подозрительно спокойным голосом.
– Ты больной? – в лоб осведомился Кирилл. – И не закатывай девчонке сцену, дебил. Я ничего не собираюсь делать. Да и зачем что-то делать? Она и так видит, что я – лучше, – и он рассмеялся.
– Как школьник себя ведешь ты, – устало констатировал Кей. – Хочешь отомстить? Вперед, я твой. Не трогай мою девушку.
– Я и не трогаю. Сказал же, что Катя вышла, что за выражения, приятель? – притворно вздохнул Кирилл. – А вот и она. Кажется, тебя ищет твой парень. Антон, – сказал он в сторону и вновь обратился к Тропинину: – Она вернулась. И…
И дальше телефон выхватила Катя. И Антон боялся обидеть ее или напугать своими эмоциями, и ему оставалось лишь крепко сжимать кулак – до боли, так, что костяшки побелели. Зато ее голос успокаивал, и кровь в висках стучала уже не так яростно.
