Глэдис кивнула ему:
— Чувствуешь? Видал когда-нибудь подобную защиту?
Только тогда Марк связал тишину с койкой, вокруг которой и стояло в основном все оборудование. «Как же я сам не догадался?» Он изумленно смотрел на обитательницу койки — совсем юную и маленькую. Чтобы блокировать такое количество боли, когда сам так слаб, нужно быть очень сильным практикующим магом. Марк думал, что знает всех на планете, кто обладает способностями такого масштаба. Однако худое исцарапанное лицо на подушке было ему незнакомо.
— Ну, кто же ты, лапочка? — вслух поинтересовалась Глэдис. Пухлые веснушчатые руки сомкнулись на свободной руке девушки в замок — мягко и нежно. Старуха засопела от сосредоточенности.
— Она откуда-то издалека, — проговорила она. — Плохо, плохо… Та машина, что наехала на нее, сильно ее, бедняжечку, помяла, весь тот бок, а они, дураки, обезболивающих пожалели. Ну вот… ну вот, тетушка Глэдис поставила вокруг тебя кое-какие блоки, солнышко, и теперь можешь пустить все силы на то, чтобы поправляться. — Она повернула голову и через плечо шепнула Марку: — Что скажешь о цвете лица?
Марк задумался. Исцарапанное, ободранное личико было синюшное, как всегда при тяжелом шоке. Осторожно, стараясь не задеть ссадины, он положил ладонь на худую щеку лежавшей без сознания девушки. От прикосновения из-под руки толчками повалило что-то едкое, серо-голубое, тошнотворное и до того мощное, что у Марка в животе стало нехорошо. Он убрал руку.
— Ее отравили. Не знаю, что за яд.
— Я тоже, — отозвалась Глэдис. — Час от часу не легче. А врачи, дураки, даже не заметили. Дай руку, посмотрим, что тут можно сделать.
И с этими словами она схватила его за руку. Некоторое время они вдвоем молча сосредоточенно вытягивали тошнотворные серо-голубые волны и сваливали их во все отстойники, готовые их принять, потом снова вытягивали и сбрасывали отраву, тянули и сбрасывали, пока отстойники не переполнились.
— Не знаю, что это, но доза огромная, — сказал Марк, — и большинство обычных отстойников его отторгает.
— Они сделали что могли, как и мы, — обиделась Глэдис. — Давай посмотрим, помогло ли. — Она ласково похлопала девушку по тощей руке. — Очнись, солнышко. Тетушка Глэдис пришла. Глэдис тебе поможет. Очнись, лапочка, расскажи Глэдис, что тебе нужно, она все-все сделает.
Глаза у девушки все это время были полуоткрыты. А теперь мало-помалу наполнились смыслом. Ослабевший, но натренированный разум ощупал сначала Глэдис, потом Марка.
— Мы тебя не обидим, зайчик, — сказала Глэдис.
Было ясно, что девушка это понимает. Губы что-то проговорили. Кажется, «Я его не покину». Но Марк, машинально вышедший на другой уровень бытия, перевел там эти слова и переглянулся с Глэдис. На самом деле девушка говорила «Да хранит вас Богиня».
— И вас она да хранит, — сказал он. — Откуда вы?
Губы девушки снова что-то произнесли. Глэдис одной рукой нежно держала девушку за запястье, а другой сжимала руку Марка и теперь волей- неволей потянула его за собой, и они вышли на более далекий уровень реальности — только там звуки обрели смысл. Там девушка манифестировалась в виде язычка пламени, который мерцал и потрескивал, но при этом был свеж и сладок.
— Владычицы Литы, — промерцало пламя. — Я забылась и выдала себя, и моя госпожа Марсения все узнала — узнала, любовь моя, любовь моя… все делалось не ради Братства — зло это было, зло, — и я хотела сбежать и предостеречь тебя, любовь моя… но она, наверное, отравила меня… И кругом западни… сама не знаю, как попалась… И любовь моя не подозревает ни о чем… мне надо предостеречь…
— А где они были, эти гадкие западни, солнышко? — спросила Глэдис. — Скажи Глэдис, и она их в клочки разнесет.
— Во всех ободьях Колеса, — промерцало пламя. — И между ними.
— Но откуда же? — ласково напирала Глэдис. — Откуда ты, солнышко?
— Мы соседи, — прошептало пламя. Это было уже тихое-тихое «уффф». — Из соседней вселенной… Братство изучает вашу… но это зло… — Потрескивающий язычок огня отчаянно заметался. — Мне надо предостеречь его…
И угасло. Глаза были все так же приоткрыты, но, похоже, ничего не видели. Зеленые зигзаги, которые выписывал огонек на экране, превратились в прямую зеленую линию.
— Пошли-ка отсюда, — отрывисто сказала Глэдис. — Сейчас к ней все сбегутся.
Мимо них в ту сторону как раз пробежала медсестра. Марк и Глэдис очень старались, чтобы их никто не заметил — ни она, ни все остальные встречные, — пока не очутились на парковке, где таксист терпеливо читал газету, разостланную поверх руля.
— Домой? — спросил он Глэдис. — Быстро вы!
— Люди разные бывают, — отозвалась Глэдис. — Волшебных палочек на всех не напасешься.
Таксист засмеялся.
На обратном пути Марк уснул, и ему снились мерзко сочащиеся микстуры и кромсающие ланцеты. Проснулся он, только когда Глэдис выгрузилась из такси возле своей ветхой калитки.
