Должен быть какой-то выход, думала Морин. Глаза у нее слипались, их щипало от дыма, которым Джо наполнил всю квартиру. Вот бы как-то воспользоваться своей усталостью, даже превратить ее в преимущество, только для этого надо застать Джо врасплох. А потом можно будет спать, сколько захочется. Морин пообещала себе сон как награду за то, что придется еще немного постараться, сделать еще одно непростое дело. Беда в том, что дело это требовало умственных усилий. А подобные задачи давались Морин с особенным трудом, даже когда она была свежа и бодра.
Она протерла глаза, чтобы не щипало. Награда ждет. Поспать. Морковка для осла.
— Не понимаю, зачем ты согласился на эту грязную работу, — сказала она Джо.
Он как раз тыкал очередным окурком в переполненную пепельницу. И замер:
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что не понимаю, каким образом тебя заставили отправиться сюда шпионить. Ты же мне только что рассказал, как тебя все это бесит. И лично я никогда, ни за что на свете не согласилась бы на такое — отправиться в твой мир и там кем-то прикидываться.
Он с подозрением покосился на нее, однако она очень верно рассчитала долю презрения и скуки в голосе.
Джо хохотнул:
— Еще как согласилась бы, если бы не было выбора. А там уж постарались, чтобы выбора не было.
— Как им это удалось? — поинтересовалась Морин с таким видом, будто ей неумело лапшу на уши вешают. — Ты же волшебник не слабее меня, а меня не так просто подловить, сам знаешь. Тебе пришлось все бросить, чтобы поставить эту ловушку, а я ни за что не попалась бы, если бы не устала до смерти. — Она притворилась, будто размышляет. — Хочешь сказать, что тебя тоже подловили, когда ты устал?
— Нет, конечно, — ответил Джо. — Поймали на горячем с бабой.
Морин расхохоталась — легкомысленно, будто не верила ни единому слову, и прямо восхитилась, как правдоподобно вышло:
— Плащ и кинжал! Компрометирующие фотографии! Быть того не может!
Господи, ну и трудная задача!
— В Арте так не принято, — процедил Джо с тем же презрением. — Учти, что это тоже было подстроено — теперь я в этом не сомневаюсь. С посольством Литы прибыли две девчонки. А мы с Анторином только-только приняли Обет — ты не знаешь, что это за штука, но поверь мне на слово: чувство такое, будто тебя, ну, поймали и посадили в клетку, не дав даже возможности осмотреться кругом. И вот нас с ним отрядили сопровождать гостей. До сих пор не понимаю, как это подстроили, но мы оглянуться не успели, как остались вдвоем с этими двумя девицами. Юные, свеженькие. Обе клялись, что до адского обода перепугались из-за всех чар, которых насмотрелись в Лите, а сами в волшебстве ни бельмеса. Мы им поверили. Дураки мы были — но из- за Обета сильно глупеешь. Раз — и уже поздно и остается только жалеть, что не остался дома в Пентархии.
Отвлекся! За его спиной на подлокотнике дивана дымился в пепельнице непогашенный окурок, испуская тоненькую раздражающую струйку дыма. Морин не сводила с нее глаз. Сосредоточилась на ней как на досадной помехе. Вечно он не тушит сигареты как положено! Дымок не давал заснуть. А еще он маячил на первом плане ее сознания — банальная мысль на тот случай, если Джо начнет подозревать, чем она на самом деле занимается. Морин медленно-медленно начала устремлять свои мысли в сторону сознания Джо.
— Обет? Какой еще обет?
— Клянешься соблюдать безбрачие. Любой секс вне закона, — раздраженно ответил Джо. Глаза его взирали на печальную картину, до которой была целая вселенная. — Теперь-то я понимаю, что мне это совсем не подходит. Я запал на ту девку — ну прямо племенной бык… тебе ли не знать… И Богиней клянусь, до гробовой доски не забуду, как они все набежали — ее Госпожа, мой Верховный брат, куча народу, — и как Верховный глава шел ко мне, этак рассекая толпу. Чувствуешь себя полным идиотом. Блевать тянет. А моя красотулечка, которая ни шиша не смыслила в колдовстве, естественно, расстаралась ради них и наслала на меня чары, так что я и пошевелиться не мог. Если вернусь, первым делом разыщу ее и, наверное, убью.
Мысли Морин все прокрадывались к нему, мягко, по-кошачьи.
— А дальше что? — спросила она, не сводя сердитых глаз с тоненькой струйки дыма.
— Был суд, — ответил Джо. — Нас приволокли и сообщили, что за такое полагается смертный приговор. Не врали. Потом Верховный глава навещает меня в камере смертников — что сталось с Анторином, я так и не знаю, может, его казнили, — и говорит, что я могу заменить смертный приговор ссылкой, если отправлюсь сюда и буду служить Братству по-другому — делать то, что у меня, видимо, хорошо получается, говорит он, — если захочу.
Он рассмеялся, глядя в пустоту. Морин подкралась еще ближе. Скоро можно будет поспать. Уже скоро.
— Ты себе не представляешь, как мне было противно! Я отказался. Сказал, что нарушил Обет и готов принять смерть. Хочешь верь, хочешь нет! Ну, он ушел. Потом вернулся и сказал, что, если я буду хорошо себя вести и снабжать его полезными сведениями — полезными для Арта, — мне разрешат вернуться и он восстановит меня в Братстве.
— И ты согласился? — спросила Морин, подбираясь еще чуть-чуть.
— Жизнь прекрасна, — ответил Джо.
Морин продолжала красться вперед, но все же позволила себе мимоходом подумать, что Джо постоянно говорит штампами, даже когда не врет, и как
