Небо на плечах

грязь как могла пристать?

— Ирина Воронцова сказала… что меня замуж никто не возьмет, потому что я теперь не из семьи наследника…

Господи, дай мне сил!

— И ты, конечно, останешься теперь старой девой навеки! Лина! Опомнись! Пусть ты не дочь нынешнего главы клана, но ты его племянница! Дочь и внучка предыдущих глав! Выше тебя по происхождению только дочери императора, которых, скорее всего, распихают по заграницам! Да, клановую долю отца вы не наследуете — не я писал ваш устав — но приданое за тобой все равно внушительное дадут. Или, может, ты уродина какая, что ничто твои богатства не перевесит? — повернул к себе зареванную мордашку. — Нет вроде. Красавица, сильная одаренная воздуха и жизни. Ну конечно! Кто ж на такую позарится-то! Только голь перекатная!

— Правда, красавица?

— Да нет, я все вру: нищенка, уродина и слабосилок!

— Егор! — Девичий кулачок ткнулся мне в печень.

— Вот, реветь хоть перестала! Не слушай чушь от всяких-разных. Твою Ирину мне уже год пытаются втюхать в жены всеми возможными способами, устал изворачиваться. И заметь, мое происхождение их абсолютно не волнует!

— Мужчинам многое прощается… — задумчиво произнесла Лина, пытаясь привести себя с помощью салфетки в порядок. Посмотрев на ее мучения, провел по лицу сестры ладонью, возвращая на место первозданную красоту.

— Спасибо, я не догадалась.

— Знаешь, мне странно, что ты, имея способности, почти их не применяешь.

— А как? Отец с нами в детстве занимался, но его тренировки больше на подготовку кланового бойца похожи были. Я хоть сейчас ураган могу создать. Хочешь?

— Спасибо, верю и так! Но ты же не только воздухом владеешь?

— Могу молнией поджарить. Водой залить.

— Тебя что, в коммандос готовили?

— Не знаю, а спросить теперь, сам понимаешь… — В разговоре повисла пауза. — Егор, что с Мишей будет?

— Не надо ко мне ничего применять, — попросил я, заметив, что Лина собирается воздействовать на меня техникой жизни, — да, не вовремя я напомнил сестре о ее возможностях. — Раз ты так хочешь правды — убьют его. В ближайшие четыре года. Закосят, конечно, под несчастный случай, но в живых вряд ли оставят.

— И ты так спокойно об этом говоришь?!

— Лина, давай начистоту! Для меня твой брат — абстрактная величина. А если вы, его родные люди, не собираетесь ничего предпринимать, то какое дело мне до него?

Сестра промолчала, а я продолжил:

— Парень может остаться в живых одним-единственным способом — сменив род на внеклановый. Причем настолько сильный, чтобы даже твои дядя с тетей побоялись с ним ссориться. Хочешь ему помочь — ищи, все в твоих руках!

— Спасибо, — произнесла сестра, выслушав мою сердитую отповедь.

— За что спасибо? — все еще на взводе спросил я.

— Что сказал правду. И дал подсказку.

Разговор у нас дальше плохо клеился, но и распрощаться мы почему-то никак не могли. Сестра словно специально задерживала меня, на ходу выдумывая новые причины.

— А насчет великих княжон ты не прав, — заявила она, когда все возможные темы для беседы окончательно иссякли.

— То есть?..

— Маловероятно, что их по заграницам выдадут. У императора одни дочери, государыня, дай бог ей здоровья, вряд ли подарит уже сына. А Юрий Алексеевич, племянник государя, который раньше наследником считался… там какая-то темная история зимой произошла, и даже пошли слухи, что он… — оглянувшись по сторонам, она шепотом произнесла мне на ухо: — из этих! Которые не женятся! — и уже снова нормальным голосом: — Есть мнение, что Ольгу Константиновну вскоре наследницей объявят.

— И как это связано?

— Самым прямым образом. Ее муж станет консортом, а на эту роль иностранца… вряд ли. Так что Ольгу Константиновну выдадут за имперца. И Анну Константиновну наверняка тоже.

— Выдадут и выдадут. — Вот делать мне нечего, как рассуждать о брачных перспективах великих княжон, когда меня дома недомятая кровать ждет! — Пойду я. То, что ты хотела знать, я тебе рассказал, а эти сплетни нам с тобой потом Полина Зиновьевна обязательно передаст. Еще и, будь уверена, как всегда, наши будущие свадьбы приплетет! Сами не рады будем.