ему тот же вопрос, что и Кугурину: похоже, у главы ПГБ настала горячая пора и мой запрос не стоял в приоритете. В кои-то веки пожалел, что в Питере так и не навел связей ни с кем вроде Рогова — рабочими лошадками Приказа — было бы проще.
В ожидании весточки от Осмолкина опять стал нарезать круги по кабинету, насилуя память. Было! Было там что-то такое…
— Ты что-то с Приказом обговаривал? — озадачил проснувшийся и зашедший с ворохом бумаг Олег.
— Э-э-э… да, — ума не приложу, что и как Зёма мог узнать о моих переговорах.
— Тогда ладно.
— Что ладно? — окончательно потерялся я.
— Они отозвали свой взвод из гарнизона. Вроде немного, но уже чувствительно, Бурсак жаловался.
— Отозвали взвод?.. Нет, я совсем по другому поводу…
— Хм. Тогда мне это не нравится.
— Ты знаешь, мне тоже. Давай подпишу и начну разбираться.
Визируя приказы, затормозил прямо на очередном росчерке, смазывая линию.
Выяснить, кто и откуда мне звонил, для Милославского — дело пяти минут, даже из Москвы. Прослушать запись, если она велась, — еще пять минут. То, что просто так я беспокоить его не буду, он однозначно понимал. То есть я… своими руками, а точнее, длинным языком выдал местонахождение тайной лаборатории, а может, даже и секрет производства биологического оружия!
Я всегда такой идиот или только по вторникам?!
Отбросил ручку и откинулся в кресле, невидящим взглядом уставившись на Земелин лоб. И вдруг следом за одним озарением накатило другое:
«Если,
Вот! Вот оно! Слово, что выбивалось из канвы! Сто из ста сказали бы просто: «Если не сдохнешь раньше!», но знаю я одного-единственного человека, что вставлял «безусловно» к месту и не к месту!
Имел он возможность провернуть такое?
«Так не шуточки! Здесь около десяти тонн алексиума!» — зазвучал в голове голос безымянного грушинского ассистента.
Примем за данность, что имел.
Научный комплекс расположен в северо-западной части, откуда болезнь пошла на жатву. Еще один плюсик в копилку.
Грушин вообще-то физик, но не стоит забывать, что последний десяток лет он курировал все (!) направления работы с алексиумом по империи. И есть еще предупреждение Бушарина: «Петр Ильич, скорее, по
За каким… он позвонил мне? Ну-у-у… Бушарина он упустил, а я подобрал… Денег на исследования не дал. Но, опять же, беду с «Компасом» от него отвел. На мотив не тянет, но пока примем как рабочую версию, что гипотетический зуб на меня у него был. Чужая душа — потемки. С натяжкой еще на полплюсика набирается.
А теперь представим, что позвонил академик мне со своего рабочего места. Что моментально определил Милославский. И он Грушина, вероятно, получше моего знает.
Сколько времени нужно звену бомбардировщиков, чтобы долететь сюда с ближайшего, не закрытого карантином аэродрома? Уж всяко не три часа!
Боевой вирус, созданный дилетантом. Возможно, вообще побочный эффект какого-нибудь опыта, который наверняка, имея записи и установку, можно доработать. Вопрос: хочу я жить в мире, где такое оружие есть у спецслужб, пусть и моего государства?
И если Милославскому я с большим скрипом верю…
Ага! Только потому, что по вторникам я, определенно, идиот! И есть подозрение, что в другие дни — тоже.
Как бы ни был хорош Тихон Сергеевич, в его Приказе регулярно течет, далеко ходить не надо — глава родственной спецслужбы, как оказалось, вообще был куплен на корню! Понятно, что не все предатели, но хватит и одного. Как я теперь понимаю Митьку, что боялся сунуться не туда со своим портфелем!
— Зёма, собирай всех наших, до кого дотянешься! Срочно! Я знаю, куда нам надо идти!
— Внизу в караулке отделение моряков сидит.
— Только наших!
— Сколько у меня времени?
Прикинул, сколько понадобится взводу, чтобы закрепиться на точке.
— Когда пэгэбэшники ушли?
— Часа полтора назад.
