наши желания совпали. Всё получилось.
– Откуда ты знала, что я морочо?
– Мне сказали!
– Кто? – крикнул Леша, и его голос растекся по пустым школьным коридорам гулким эхом.
– Я не скажу! Не скажу ничего! – разрыдалась Лариса. – Я не могу сказать! Только прошу, уходи отсюда! Сожги книгу! Сожги ее!
– Но ведь тогда мой отец останется в Лимбо навсегда, Альто-Фуэго исчезнет. И я… умру.
– Ты не умрешь! – горячо зашептала Лариса. – Не умрешь! Если сожжешь сам, не умрешь! Да, твой отец останется в Лимбо, но ему уже нельзя помочь! Только ты не умрешь! Умоляю, сожги книгу! Умоляю, верь мне!
Леша медленно опустил руки и щелкнул, спрятав острый наконечник каждого стила.
Нет, он больше не был влюблен в Ларису Бойко. Важные когда-то чувства сидели глубоко, словно замурованные в подвале, и их слабый голос был почти не слышен. Странные, такие неуместные чувства.
– Ты предпочла мне эскрита, – горько хмыкнул Леша.
– Это неважно. Сожги книгу, и ни в коем случае не соглашайся на его условия!
Леша не видел, но знал, что девушка покраснела.
– Сжечь книгу, – повторил Леша, – все эти четыре месяца я только и делал, что прятал ее, чтобы кто-нибудь не сжег… Кто-то, кто искал ее… Кто-то, кто обыскивал мою квартиру… И нашу комнату…
Щелчок.
Стила в боевой готовности.
– Это ты, – догадался Леша, – ты. Ты создала портал в Таниной квартире! Ты чуть нас не угробила!
– Я не думала, что вторая ключевая зона так высоко…
– Не приближайся! Как ты пролезла в мою квартиру?
– Леша… Это не я, это…
– Ты! Хотела! Сжечь! Книгу! – выкрикнул Леша каждое слово.
Руки у него дрожали.
– Чтобы уберечь тебя!
– Чтобы спасти своего любимого Люка, который позорно сбежал от мальпира! Вот зачем! – выпалил Леша. – А ну отойди!
Он оттолкнул Ларису и с размаху долбанул ногой по двери столовой.
Она открылась.
В другой раз Леша точно сделал так еще, изображая Брюса Ли или Давида Белля. Но не сегодня.
Люк Ратон сидел на столе по-турецки и смотрел на Лешу не мигая.
Они наконец-то встретились.
Кажется, только сейчас Леша мог его как следует рассмотреть – длинную челку-пони, спадающую на глаза, руки, длинные и угловатые, будто ветки голого дерева. Курносый нос. Чем он похож на отца? Мышкин не знал – ничего отцовского, знакомого, в этом пареньке не было.
– Святослав, – сказал Леша. – Или правильнее – Люк?
– Как тебе будет угодно.
Люк спрыгнул со стола и прошелся по столовой туда-сюда, поглядывая на Мышкина блестящими глазами из-под длинной челки.
Леша растерялся. Он много раз представлял себе встречу с Люком Ратоном. Думал о том, что случится, если он не захочет возвращаться в Эскритьерру и как его убедить. И нужно ли вообще его убеждать – может, чиркнуть стилом да и запихнуть его обратно в Альто-Фуэго? Только отца это не спасет – он как был под властью мальпира, так и останется.
– Ну, – издевательски протянул Люк. – Что ты от меня хочешь?
Мышкин разозлился: вот что у них с отцом общее! И Мышкин-старший, и его эскрит Люк Ратон заставляли Лешу чувствовать себя глупо, не на своем месте. Неудачником, в общем.
– Ты должен сразиться с мальпиром Алтасаром! – выпалил Леша. – Только ты знаешь, как его победить!
– Ничего я тебе не должен, инсептер, – фыркнул Люк.
– Почему ты сбежал из Альто-Фуэго? – не унимался Леша. – И что ты забыл здесь?
– Здесь мне пришлось находиться, – процедил Ратон. – Потому что ты здесь. Сынок Князя. Князь под властью Алтасара, значит, остался ты.
– Неужели ты не хочешь спасти моего отца? Эскриты обычно любят своих создателей.
– Эскриты обычно, – передразнил Люк Ратон. – Я не такой, как все эскриты.
– Ты был в Эль-Реале все это время? Как это возможно? Почему тебя нет на акабадорских картах?
